Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

Решил оживить свои древние навыки в прыжках на батуте. Попрыгал босиком, растёр ногу. Принялся искать на Амазоне специальные носки. Нашёл, заказал. На следующий день Амазон предложил список рекомендованных товаров - бутылку для воды, эластичные бинты и инвалидную коляску.

Отправилась автостопом одна. Три водителя попались: интеллигент, весельчак, а последний - угрюмый и неразговорчивый матерщинник. Под конец поездки отвёл меня в сторону от людей, я уже напряглась. Полез в карман (я представила оружие, сделала шаг назад, проклиная свою тупость) и вытащил деньги: "Чтоб не моталась хер пойми с кем, а то мало ли уроды бывают". И сказал это водитель всё с тем же угрюмым лицом. А я испуганно кивнула, робко поблагодарила и стояла на трясущихся ногах, пока он не уехал.

Попутка до Замбии

Давно это было. В маленькой деревушке у озера Танганьика я дожидался попутки - на Замбию. Место было бойким, как мне сказали - за неделю не меньше двух машин. Мне повезло - я сразу же приметил грузовик, вокруг которого ходил черный водила и по интернациональной шоферской привычке пинал колёса. Колёса, они и в Африке колёса, и пинать их нужно на предмет дырков.
У меня был разговорник ки-суахили, купленный на рынке в Дар-Эс-Саламе. Там были такие замечательные фразы, как "Мне нужен повар и прислуга" и "Под руководством партии ТАНУ страна твердо стала на путь социалистического строительства"
Фразы "Подбросьте меня до Замбии" там не было.
Я подошёл к шофёру, указал на него ладошкой (пальцем показывать - западло) и спросил:
- Ты.. Замбия?
Водила кивнул, и я продолжил:
- Я... Ты.. Замбия?
Водила измерил меня взглядом - одежда, лицо, коротко стриженные русые волосы - всё покрыто сантиметровым слоем рыжей пыли, и замотал головой.
Я сел на рюкзак (рыжий) и стал ждать. Шофёр допинал колёса, как бы не замечая меня, сел в кабину, и вдруг - о чудо, махнул рукой - забирайся в кузов.
Машина была гружена мешками с маисом.
Я выкопал себе ямку, обложился мешками, и мы поехали. Это было здорово. Грузовик шёл по едва видной колее, вокруг колыхались по пояс высокие травы, у подножья красных гор росли необхватные чёрные баобабы, бегали жирафы с антилопами, а уж зебр было, как коров в богатом колхозе. Я сидел на своем кукурузном троне, и чувствовал себя королём пустыни.
За километр до границы машина остановилась, и водила стал деловито затягивать кузов брезентом. Завесил мою ямку, попытался запихнуть под брезент и меня.
Я изобразил удивление - заклекотал, выпучил глаза и замахал руками.
- No passporte - сурово сказал шофёр, указывая на меня ладонью.
- Есть паспорт, есть - аж запрыгал я, и достал из трусов серпастый-молоткастый.

А Вы говорите - Африка. Черный водила хотел провезти меня, белого, через границу тайком, контрабандой. Зачем, гадаю до сих пор, но денег он не спросил.
Люди, они и в Африке люди.

Друг затеял достаточно глобальный ремонт в доме, а так как временно не работает, то есть в наличии имеется избыток времени и определенный недостаток финансов, вернее необходимость экономить, он пошел по такому пути: вызвал пару работников из одной недалеко от Москвы расположенных областей, поселил у себя в бытовке, а сам был у них как бы прорабом. Далее его слова.

Я этих деятелей пару лет назад приметил, они на соседнем участке пристройку делали. А я их тогда же ангажировал построить мне беседку. Все прошло хорошо, как работники себя показали с лучшей стороны, за три дня беседка стояла. Ну и в этот раз решил их же и позвать.

Первая неделя прошла на ура: они работают, я раздаю указания и езжу за материалами.
На второй неделе у работника Толи случился день рождения. Они решили съездить в Москву, клятвенно меня заверив, что на рабочем процессе это не скажется. В итоге Толя приехал в 11 вечера, Дима часа в три ночи. На следующий день Дима был все еще пьян и благодушен, но работать не мог или не хотел. Ладно, хрен с ним, объявил внеплановый выходной.
На следующий день утром вроде нормально все, но к обеду Дима опять стал проявлять некоторые признаки, хотя клялся, что все, алес, да и пить больше нечего. Путем несложных наблюдений был обнаружен склад под деревом за границами участка - коньяк, водка, пиво, куда он периодически наведывался. Ок, Дима изгнан. Толя один работать не может, но предложил позвать другого своего напарника. Так и поступили.
Еще неделю работали хорошо, по ее истечению Толя торжественно сообщил: «У меня сын родился!» и попросил, если можно привезти из магазина шашлыка и немножко выпить. Ну ладно, что делать, повод достойный. Привез, подошел с ними выпить рюмку, поздравить. Спрашиваю, как водится, рост, вес, как назовет. «А я не помню ни рост, ни вес, а зовут Леха, шебутной пацан, глаз да глаз нужен». Так, не понял. А сколько ему лет? - спрашиваю.
- Ну так это, десять лет, одиннадцатый пошел, отвечает гордый отец.
В общем, напраздновались они удаленный ДР сына так, что следующий день тоже стал выходным.
Потом участились перекуры, перерывы на чай и досужие размышления, особенно им нравилось глядеть в окно и обсуждать семейную жизнь соседей, перемежая жалобами на власть.
Терпение у меня начало кончаться даже не когда количество перекуров достигло трех в час, а когда после окончания отделки потолка в одной из комнат они изъявили желание устроить шашлыки в честь этого знаменательного события.
А закончилось терпение, когда они начали устраивать себе тихий час. Выгнал их, рассчитавшись за фактически выполненный объем работ.
Через три недели звонком порадовал Толя. Ну чего там, говорит, закончили, все нормально?
Удивляюсь конечно, но отвечаю, что да, конечно закончили, не вашими стараниями, но все же. А что?
- Дык ты это, можешь прислать фотки того, как там что получилось, а?
- Это еще зачем?
- Ну как зачем? Для портфолио!

В студенческий духовой оркестр народ записывался ради двух дополнительных баллов при распределении. Меня эти странные баллы не волновали, я был отличником, мне тупо нравилось дудеть. Еще мне нравилось слышать звучание оркестра изнутри, нравилось, что ноты намного проще фортепьянных, что за всякое торжественное мероприятие давали червонец, и что мне всё это легко давалось.
Но не те были времена, чтобы позволяли дудеть ради денег, баллов или удовольствия. В рамках идеологической борьбы нам было строго указано принять участие, защитить честь и не ударить в грязь на конкурсе самодеятельных оркестров ленинградских вузов.
Нашим оркестром руководил дирижер из театра музыкальной комедии. Высоких требований не предъявлял, но просил соблюдать порядок нот и не сбиваться с ритма. Новость о конкурсе почему-то его разволновала.
― Так ведь недолго и халтуру потерять, ― озабоченно сказал он, ни к кому не обращаясь.
Для выступления было выбрано попурри на темы песен советских композиторов. Впрочем, выбор был невелик ― либо попурри военных времен, либо не военных. Мы, конечно, выбрали военных и приступили к репетициям.
Каждую музыкальную линию вели несколько инструментов. За ритм отвечали большой и малый барабаны, первые трубы играли основную мелодию, вторые шли на терцию ниже, флейты свистели в облаках, альтовые и теноровые саксгорны упруго аккомпанировали, а мы, саксгорны баритоновые, степенно и зычно обогащали звучание контрапунктом. Туба, опорный бас, была одна, в малых оркестрах всегда одна туба, туба работает там, где уже никого нет, и её всегда хорошо слышно.
В нашем оркестре на тубе играл Шура Коцюбинский, по прозвищу Коц.
Небольшого роста, полноватый, в больших нелепых очках, Коцюбинский был горький пьяница, двоечник и гениальный электронщик. Вопрос про его отчисление из института стоял уже сам по себе. А всё, что звучало и светилось в общежитии, было собрано или отремонтировано его руками.
Широкую известность Коцюбинский приобрел благодаря случаю с Аналого-Вычислительной Машиной. У Коца органично получалось только пить и паять. Вне этих занятий он чувствовал себя плохо. На семинаре у доцента Златкина, терзаемый похмельной жаждой Коц облокотился на АВМ, отчего та съехала на пол и рассыпалась. Шурик ойкнул.
― Теперь-то вас, наконец, отчислят, ― обрадовался Златкин.
Коцюбинский потыкал пухлым пальцем в детальки на полу.
― Я всё починю, ― сообщил он уверенно.
― Две недели сроку, ― ответил Златкин, стыдясь собственного коварства.
Коварство доцента заключалось в том, что Аналого-Вычислительная Машина, изобретенная, если копнуть глубоко, в 1642 году, не работала ни дня. Большой железный ящик со множеством дырочек и лампочек никому не раскрывал своих секретов.
Некоторые утверждали, что кафедра держит этот хлам только ради спирта, положенного на протирку контактных групп.
Поэтому, когда через две недели Коц отремонтировал Машину, всеобщему удивлению не было предела. Убедившись, что АВМ работает, доцент Златкин поправил очки и сказал так: «Не уверен, что вы умеете читать, Коцюбинский. Но паяльником владеете виртуозно».
Коца снова не отчислили. Из-за двоек ему нужны были баллы, и он играл на тубе.
АВМ же проработала месяца два, после чего кафедральные лаборанты, разбавив спирт до состояния воды, спалили её окончательно.
Тем временем репетиции шли, конкурс приближался, а дирижер наш был всё грустнее. На генеральную репетицию он сумел затащить проректора и председателя профкома. Послушав наше попурри, руководство выписало материальную помощь, на которую из театра музыкальной комедии были приглашены для усиления профессиональные оркестранты. По одному в каждую группу инструментов, кроме тубы, разумеется. У меня, в баритоновой группе, это было очень уместно, поскольку второго баритона только что отчислили. Музыканты прибыли утром, в день конкурса.
― Зови меня Эдуардом, студент, ― инструмент у профессионала был не мятый и даже блестел, ― что лабаем?
― Попурри.
― Ну, пусть будет попурри. Пум, пум, пум-пум. ― Эдуард стал читать ноты, быстро нажимая на клапаны. ― Так, студент, смотри, здесь лабаем, и здесь лабаем, а здесь, вот эти такты, я один, без тебя. Осознал?
― Почему без меня? ― мне стало обидно, ― Я специально над этим пассажем работал, самое красивое место в партии.
― Ну, сбацай.
Я сыграл. Без ошибок.
― Так, студент, а теперь дядя Эдик.
Ноты были те же, но прозвучало гораздо громче, почти оглушило.
― Осознал, студент? Тебе смысла нет. Опять же, выйдешь со своей мятой мандулой на публику, разволнуешься и налажаешь.
― Может и не налажаю, ― возразил я.
― Запомни, студент. В духовом оркестре лажают все! Но лабух, в отличии от студента, лажает как?
― Редко? ― предположил я.
― Незаметно, ― поучительно сказал Эдуард, ― если, конечно, не накиряется, ― добавил он и на минуту погрузился в какие-то свои воспоминания.
На институтском автобусе, притихшие от ответственности, мы приехали в Дворец Культуры, где проводился конкурс. Как вскоре выяснилось, слишком рано, оркестров, выступающих до нас, было множество. Нам указали сложить инструменты в отведённую комнату и шататься по ДК, чтобы только за полчаса до выступления собраться и раздуться.
― Иначе, губы сядут, и будет пуф-пуф, вместо бям-бям. ― наглядно объяснил дирижер. ― Ничего не есть и не пить! Шура?
― Да слышу я, слышу, ― отозвался Коц.
В назначенное время, все, кроме него, были на месте.
― Где студент Коцюбинский? ― в ужасе вопрошал дирижер, тыкая дрожащей рукой в одинокую тубу.
― Он ноты забыл, ― объяснял кто-то, ― сказал, что поедет за нотами и успеет вернуться.
― Кто успеет? Коцюбинский успеет?
― А еще у него пиво было в сумке, ― зачем-то шепнул флейтист, будущий маркшейдер.
― Пиво… ― дирижер побледнел, ― Ну всё… вилы…
В тот день Коцюбинский потерял ноты. Он пошел их искать и потерялся сам. Очнется Коц через два дня у им же отремонтированного пульта охраны пивзавода имени Степана Разина.
Но что делать сейчас, когда через полчаса на сцену, а нет ни басиста, ни нот?
Выход, разумеется, только один ― надо искать Сашу Мацевича!
Саша Мацевич учился в институте бесконечное количество лет. Все эти годы он проводил в студклубе, принимая участие во всем, где была хоть какая-то музыка, будь то хор, театр или джаз.
Всегда улыбчивый, с тонкими усиками, которые делали его похожим на опереточного брюнета, Саша обожал осваивать разные музыкальные инструменты. Если почему-то у него не получалось сразу, что бывало редко, он удалялся от мира в дальний закуток сцены и через неделю-другую возвращался счастливый, с удовольствием играя на новом инструменте в любых, названных ему стилях. Саша любил музыку, а музыка любила Сашу.
Конечно, Мацевич не мог пропустить такое важное музыкальное событие и был где-то рядом. Его нашли с гобоем во рту, он изучал гобой, ему нравился звук.
― Саша, вынь гобой, бери тубу. ― взволновано говорил ему дирижер, ― Ты же сможешь на тубе, да?
― Наверное, смогу, ― отвечал Саша, ― не пробовал.
— Вот и отлично. Сашенька, у нас нет нот. Смотри, вот партия трубы, в каждом такте первая доля твоя, и желательно третья тоже, вот здесь тональность меняем, и здесь меняем, и ещё, где у трубы «до», у тебя «си бемоль».
Мацевич мельком глянул ноты, погрел мундштук, дунул. Звук получился плотный, бархатистый.
― А можно я на коде что-нибудь от души добавлю? ― спросил он дирижера.
― Сашенька, тебе всё можно.

На сцене яркий свет бил в глаза, в первом ряду белели строгие лица жюри, за ними темнота. От волнения, а может от избытка юных сил выступали мы с небывалым энтузиазмом. На миг исчезли неправильное дыхание, недотянутые нотки, заедающие клапана, на миг вместо всех эти мелочей мы ощутили музыку. Наши медные трубы пели! Да, все мы местами лажали, потому что в духовом оркестре все лажают, но делали это незаметно, как настоящие музыканты.
И лишь один инструмент не ошибся ни разу, лишь один голос, низкий, мощный, раскатистый, уверенно вёл за собой оркестр сквозь тональности и коду, искусно играя тембром, переходя от залихватского мажора к разрывающему душу минору военных дней. Саша, Саша, где ты сейчас?
Главного приза мы не получили. Но жюри разбиралось в музыке. В институт пришла почётная грамота, которая потом валялась в студклубе много лет. В ней было сказано:
«За блестящее выступление на конкурсе самодеятельных оркестров ленинградских вузов награждается Александр Коцюбинский».

©Сергей ОК
2019 г.

Бывший президент Теодор Рузвельт в 1912 г. решил снова вернуться к управлению страной, так как был недоволен своим преемником Уильямом Говардом Тафтом.
На предвыборной кампании Рузвельт решил распространить 3 миллиона брошюр со своей речью «Исповедь» и своей фотографией на обложке.

На картинке — фотография Теодора Рузвельта. В нижней части снимка есть надпись «copyright 1910 by moffett studio chicago».
Когда тираж уже был напечатан, руководитель кампании Рузвельта обнаружил эту запись. И понял катастрофическую ошибку – на использование фотографии не было получено разрешения от правообладателя.
Закон об авторском праве позволял фотографу потребовать по 1 доллару за каждый экземпляр фотографии. А в 1912 г. потеря 3 миллионов долларов эквивалентна потере более 60 миллионов долларов сейчас. Такую цену штаб не мог себе позволить заплатить. А перепечатывать брошюры стоило не только денег, но и времени.
Руководителем избирательного штаба Рузвельта был Джродж Перкинс, опытный человек в решении разных сложных задач. Перкинсу пришлось бы попытаться договориться о более выгодной сделке с фотографом. Если бы вы были на его месте, как бы вы справились с этими переговорами?
Но после тщательного анализа ситуации он решил вступить в переговоры с Моффеттом немного иначе и отправил ему телеграмму следующего содержания: «Мы собираемся распространить три миллиона брошюр с фотографией Рузвельта на обложке. Это отличная возможность для фотографа. Сколько Вы готовы заплатить, если мы используем Вашу работу? Ответ нужен немедленно».
Моффетт ответил быстро: «Спасибо за предоставленную возможность, я готов заплатить 250 долларов».

Поднимаюсь сегодня по лестнице к себе домой. Подойдя к квартире, пока ищу ключи от двери. Слышу сзади шаги, оборачиваюсь и вижу тяжело дыша поднимается сосед-алкоголик.
- О, а я как раз к тебе... переведя дух... дай сотку до завтра.
- Ну это ты зря... отвечаю иронизируя.
- Как зря? ...недоумевая.
- Да меня ж дома нет.
Сосед напряжённо вдумываясь в мои слова... 5 сек пауза.
- А почему?
Я с ещё большей улыбкой отвечаю:
- Так, не пришёл ещё!
- Ааааа. Сосед-алкаш кивает головой, разворачивается и что-то бурча под нос, топает к себе вниз.

В тему про психов (не про гавно же писать, и так много его).
Мой сослуживец на службе в россиянских ВС, военный медик, рассказал мне на нашем нехитром офицерском досуге, как во время обучения его лечебному делу, как-то вместо лекции по психиатрии препод предложил прослушать лекцию одного специалиста и потом факультативно озвучить мнение на предмет изложенного материала.
Специалист, весьма благообразного и достопочтенного, если не сказать, обаятельного, внешнего вида, прочел достаточно обстоятельную и интересную лекцию о целебных свойствах лука, в том числе таких, которые в то памятное перестроечное время вызвали интерес аудитории - улучшение потенции, лечение алопеции, абсорбционные и восстанавливающие возможности, неоднократно проверенные экспериментальными и клиническими методами, одобренные множеством зарубежных медицинских светил и институтов, и нуждающиеся в срочном внедрении на подконтрольной КПСС территории.
Обучаемые неподдельно заинтересовались предложенным материалом, конспектировали, задавали вопросы и получали твердые и убедительные ответы, в общем, в кои то веки лекция прошла живо, интересно и не без пользы для всех присутствующих. Что, собственно, и было изложено ведшему курс преподу по окончании прослушивания материала.
Заинтересованная аудитория дружно поблагодарила специалиста, пожелав ему успехов и выразив надежду на продолжение его лекций. После чего специалист поблагодарил аудиторию и удалился за дверь, а препод, ещё немного с интересом послушав спорящих курсантов попросил минуточку внимания и достойно завершил тему обучения, сообщив, что перед аудиторией только что выступал пациент местной психиатрической больницы с диагнозом "шизофрения", и всё изложенное им - однозначная и полная чушь, существующая в его воображении, в том числе и перечисленные им светила и научные учреждения, горячо поддерживающие лечение импотенции и алопеции луком. И весь смысл занятия был в том, чтобы наглядно показать учащимся как выглядит диагностированная и неизлечимая шизофрения.
Далее мой собеседник мне сообщил, что, судя его наблюдениям, болезнь нынче стала весьма распространенная и заразная, и с образцами её носителей можно в любое время увидеться по телевизору, да и в обычной, так сказать, повседневной, реальности, вероятность пересечься в реале весьма высока, поскольку не буйных психов нынче повыпускали, и они, можно сказать, в своей повседневной деятельности ничем не ограничены. Так сказать, поделился своей фобией.
Ну а я, в свою очередь, делюсь ей с Вами, мои уважаемые читатели.

Переехал учиться в нашу столицу, живу в общаге, родители далеко. И вот, в один из вечеров звоню родителям, проведать что там да как. Далее диалог:
- Алло, мам, привет, ну как вы там без меня?
- Привет, сынок. Целыми днями плачу
И слышу, как на заднем плане отец добавляет "от счастья")

Сижу дома у брата, смотрю телевизор. Тут ко мне подбегает 3-летний племянник:
- Дядя Боря, а кто такой программист?
- Лучше спроси у мамы, она лучше расскажет.
Племянник довольный убегает на кухню, через некоторое время возвращается:
- Мама сказала, что ты объяснишь мне, кто такие программист и стрелочник.

Чем старше становишься, тем меньшими идиотами становятся родители. И более циничными - свои мысли об обществе.
Ах, как когда-то верилось либералам-демократам. Ах, победим косность, одолеем невежество, и - ух - заживем! Как в Америке. Вот где образец, к которому нужно бежать как можно быстрее - день и ночь твердили горящевзорые витии...
Ну вот я в Канаде. Последние новости: двум пожарникам грозит увольнение за нелестные высказывания о своих коллегах-женщинах, сделанных в Твиттере. Причиной послужила их последняя тренировка, где тетки не смогли развернуть и удержать какие-то пожарные железяки... ну пусть будут шланги.
Друзья похохмили. Услужливые люди быстро доложили виновницам торжества, и слабый пол показал, вашу мать, свою слабость. Было моментально начато дело о гомофобии, за которое адвокаты выстроились в очередь, а пожарники - немедленно отстранены от работы. Результат предсказать нетрудно: в пожарной службе останутся те, кто не сможет делать свою работу, но зато чтит либеральные ценности. Находчивые пожарнихи(?) составят отличную компанию другой парочке хитрожопых сикхов, которые отказались носить пожарные шлемы из-за своих тюрбанов....и были оставлены при конторе с окладами и льготами боевого состава.
Выверты либерализма в конечном итоге оказываются полезными в основном для паразитов. Беженцы всех мастей, бабушки и дедушки из других стран, не проработавшие в Канаде ни одной секунды, вечно обиженные, спившиеся индейцы - все получают по кусочку хлебушка.
Которого, блин, так не хватает пекарям....
(продолжение следует.)

История от Лёвы, хорошего человека.
В Калининском училище преподавал живопись Иван Иванович. Необычно говорил - кагтавил и сепелявил. И ребята устроили конкурс на лучшую пародию. Конкурс закрытый. В туалете по кабинкам конкурсанты, судьи на подоконнике, публика стоит. На кабинках номера, жеребьевка, все честно.
И вот вбегает Иван Иванович к ректору, возмущается - "Что такое, захожу в туалет, все толчки моим голосом разговаривают!"

Рассказ мужичка из соседнего двора.

- Ты заметил, что возле «Металлоремонта» надгробная плита сменилась?
Нет, говорю, не заметил. И что мне вообще до нее? Но я, конечно, вижу
эту плиту каждый божий день. Она расположена возле палатки, где
производят мелкий хозяйственный ремонт, под окнами соседнего
одноподъездного дома, практически на тротуаре, рядом с перекрестком, на
очень видном, посещаемом месте. На плите изображена чья-то физиономия и
ФИО с годами жизни. Рекламный экспонат, короче, для привлечения
заказчиков.
- А не интересует, с чего вдруг она сменилась?
Сказать по совести, эта информация мне была до фени, но, поскольку свой
вопрос сосед сопроводил загадочной улыбкой, я с готовностью кивнул –
мол, рассказывай.
- С месяц назад в наш дом вселился один молодой козел. Паренек был явно
при бабках, разъезжал на «кайене», который обязательно ставил прямо к
дверям нашего единственного подъезда, так, что ничего ни погрузить, ни
разгрузить, по ночам крутил чудовищно громкую музыку и вообще во всем
вел себя по-хамски. Ну ты, наверно, знаешь – такие время от времени в
каждом доме появляются.
Я вновь кивнул. Был и у нас один придурок, делал примерно все то же
самое, и мы, жильцы, три года с ним ничего поделать не могли, пока он не
свалил куда-то за кордон.
- На замечания этот сукин кот не реагировал – был, прямо скажем, очень
крупного сложения, а участкового он просто посылал, имелись у него
какие-то связи и в ментовке. В общем, не нашлось у нас никого, кто бы
его приструнил. Но все же объявился один сметливый и инициативный.
Собрал он с жильцов скоко-то там тыщ рубчиков и заказал похоронному
дистрибьютеру, что арендует часть будки «Металлоремонта», надгробную
плиту с изображением (сфоткали незаметно) и годами жизни нашего козла,
причем год смерти поставили текущий, одиннадцатый. Ну а будка эта
располагалась прямо напротив его окон. Представляешь, просыпается как-то
этот говнюк, смотрит, позевывая, в окно и видит собственное надгробье. В
общем, эффект, как ты понимаешь, вышел замечательный. Погреб он, значит,
разбираться с этим дистрибьютером, а тот – ничего не знаю, мне из
конторы ее передали, убирать не имею права. А мы уже заранее подготовили
дистрибьютеру группу поддержки. Скамейки, на которых бабки у подъезда
сидели, перетащили поближе к «Металлоремонту». Ну и бабки, естественно,
там же устроились - проинструктированные. И, когда козел на «кайене»
стал на дистрибьютера наезжать, они такой хай подняли!.. Короче, не
выдержал он подобного прессинга. А потом, полюбовавшись с недельку на
собственную могилку, квартиру разменял. Ну а плита так у
«Металлоремонта» и осталась. Как говорится, на добрую память.

Друг детства рассказал. Работал он на строительстве газопровода в
Казахстане. Это еще в восемьдесят каких-то годах. Жили в вагончиках,
магазин вагон, столовая вагон. То есть вагончики стоят по периметру, а
внутри двор. Ну а во дворе вся строительная техника. Так вот лето, жара,
все окна открыты, ну и повадился к ним во время обеда в столовую
верблюд. Засунет голову в окно и ждет подачки, а мужикам что, не жалко,
кто хлеба остатки отдаст, кто еще что, говорят что он даже мясо жрал. Как
всегда нашелся один чудак на букву "м", который на кусок хлеба намазал
толстый слой горщицы и угостил этим хлебом верблюда. Верблюд съел, затем
громко вскрикнул и в галоп помчался по двору. В это время во дворе
тракторист нес два ведра солярки. Подлетает верблюд, залпом выпивает
первое, а затем и второе ведро солярки прямо из рук ох"удивившего"ся
тракториста и успокоившись тихонько уходит со двора. Так тракторист чуть
не поседел. Все это ребята наблюдали из окна столовой. Пришлось
траториста отпаивать, не, не соляркой, водкой. А верблюд ничего, только
шерсть блестеть стала.

История произошла со мной, за стопроцентность ручаюсь.
В 2007 году я решил впервые для себя съездить на отдых в Турцию
(естественно все включено). До этого никогда за полосатыми столбами не
был. Еще до отправления сам для себя решил, что мой отдых будет
заключаться в возлежании на лежаке с виски-кола в руки. Так и прошли мои
пару дней отдыха. Русскоговорящих в отеле (что удивительно) было мало,
но мы нашли компанию соотечественников в бассейне и часто играли в
волейбол. Где-то на четвертый день моего отдыха в отель заселились два
парня, турки по национальности, которые сразу же стали купаться в
бассейне (странно, море в 30 метрах), при этом они очень громко кричали
на своем языке (кто был, тот знает), прыгали с бортиков в различных
вариантах. Я лежал на шезлонге, с бокалом виски-кола. Начал их
подначивать: а давай сальто назад, сально вперед (на ломаном английском
и не менее ломаном жестюкулярном). Им стало весело, и они решили
победить таки ненавистных русских. Предложили мне заплыв в бассейне на
скорость (просто не знали, что я 8 лет плаванию отдал). Видимо, их ввело
в заблуждение мое телосложение (184 см на 65 кг веса). Их телосложение
было вполне нормальное, а у вызвавшегося защищать честь Турции даже
атлетическое. Вот именно этот атлет нырнул со мной в бассейн. Его
называли Мехмед (мы просто звали его Майкл). Второй турок стал
достаточно громко кричать: Turkish VS Russia, i's swiming fight. Своими
криками от привлек достаточно много зрителей, надо сказать не только
русских (украинцев, беларуссов и т. д.). Встали с Майклом на исходную,
раз, два, три... Старт. Бассейн был метров 20 в длину, я своими ластами
оставил Майкла позади примерно на корпус. Турецкие друзья очень
расстроились. Давай, говорят, реванш, и ящик пива предлагают. Я ж не
дурак отказываться. Давай, мол, спор есть спор. Ныряем, плывем, Майкл на
полдистанции остановился, понял, что бесполезно. Проиграли, в общем,
заплывы. Вечером Майкл и его друг пришли в бар, принесли бутылку раки,
её мы и распили. Утром просыпаюсь, голова, как Дом Союзов, даже
шевельнуться боюсь, тихо ругаю нерусскую неводку. Стук в дверь. Еще
больше матерясь, обернувшись в одеяло - выхожу. На пороге Майкл и его
друг (свежие, сволочи, как огурчики). А руках у них волейбольная сетка
и мяч (забыл сказать время восемь утра). Давай, говорят, поиграем, пока
песок не горячий, и ящик пива ногой толкают (проиграли накануне). На
ломанном английском объясняю им, что голова бо-бо, играть не могу, пиво
вместе выпьем вечером, а игру предложил на следующий день. На том и
договорились. Так как мы с русскоговорящими постоянно играли в волейбол
в бассейне (привет Андрею и Марине) я знал, кто играет, а кто не очень.
Набрал команду (все знали о днем ранее заплыве), 5 на 5. То есть пять
русских (Москва и Питер) против пяти турков (запомнилось только, что они
болели за Ференцварош). В восемь утра началась битва. На берегу
Средиземного моря... Это надо было видеть. Турки проигрывали конкретно,
бесились, кричали друг на друга, в какой-то моменто мне показалось, что
будет драка (между ними). В общем, они проиграли 3-0... Мы идем в отель,
на Майкла больно смотреть. Голова опущена, глаза потухшие. В голове
мысль: надо его подбодрить, мне-то пофиг, что для него сделать?!
Подхожу. Майкл, говорю, а пойдем на биллиарде сыграем (я хорошо катаю
шары и решил ему проиграть, дабы не было холодной войны). Я пытался
всего-лишь подбодрить друга, но никогда не забуду его глаза. Он грустно
посмотрел на меня, и произнес "NO".

Середина 80-х. Студенческая юность. Пьянка среднего разгула. В комнате
человек 15 обоего пола. Всем уже очень хорошо. У одного товарища, пока
он дегустировал напитки, увели девушку. До драки дело не дошло, но,
подойдя к обидчику, немного покачиваясь, почти трезвым голосом, в полной
тишине, помня, что в комнате девушки, обиженный заявил:
- Костик, ты плохой человек. Ты слово из трех букв. Причем, первая буква
в этом слове такая же как в слове художник. Вторая буква в этом слове
такая же как вторая буква в слове художник. А третья буква в этом слове
такая же как третья буква в слове хуй!

Иногда правда жизни веселее любых выдумок. История это произошла с моим
непосредственным участием, так что достоверность гарантирую.

У нас в офисе работает Иринка, хрупкое создание, мечтательная блондинка
с голубыми глазами. Весу в ней килограмм 40 от силы. А поскольку она к
тому же маленького росту, то обычно ходит на высоченных острых шпильках.
Работает она секретаршей у нашего шефа и иногда по его просьбе остается
допоздна. В его офисе мебель мягкая и удобная. Но история не об этом.

Однажды я задержался после работы (в ДООМ оттянулся), уже темнеет. Стою
значит на остановке, жду автобуса, а она выходит с работы и цокает
гаражу где ее Ауди запаркована. Тут мимо проезжает Джип Чероки и
полупьяные мужики начинают настойчиво предлагать ее подвезти. Чего-то
она им такое сказала, не знаю, но джип остановился и из него вылезло
шестеро здоровенных качков в спортивных костюмах, заступили ей дорогу, и
всем ясно что до парковки ей уже не дойти. Народ на остановке молчит -
себе дороже. Они уже хватают ее за руки, и вдруг начинают один за другим
как кегли валиться на асфальт с жуткими воплями боли. Через полчаса их
всех вывозила скорая с переломами костей, а джип вывезли эвакуатором.
Что произошло, спрашиваете? А дело в том что Ира в прошлом
профессиональная танцовщица. Так вот она на своих каблучках вдруг
станцевала Ривер Дэнс, мужики не успели отреагировать как каждому в
ступню вонзилась острейшая шпилька. Народ на остановке откровенно
аплодировал представлению.

Было на прошлой неделе. Тружусь над ремонтом родного (некогда
оконченного) университета. Оный переживает трудную пору аттестации,
предполагающей в том числе получение зачОта от пожарников. Пожарники
нынче в фаворе. После происшествия во Владивостоке им раздали
дополнительный вазелин, трахают все и вся.
Задача была поставлена следующая: демонтировать оконные решетки на
учебном корпусе. Со всех окон всех этажей (в разгар капитализма
"зарешетили" даже 4 этажи). Процедура тривиальная, но проблема в том,
что фасад выходит на улицу оживленную. Если сопоставить с гг Москва,
получится что-то вроде проспекта Мира. Большая, в общем, улица. Но мы же
советские строители! Автовышку ставим на тротуар. Тротуар перегораживаем
ленточками. Поток пешеходов направляем на проезжую часть бОльшой улицы.
Проблема решена.
Мелкий снег и искры от болгарки весело перемешиваясь в морозном воздухе
медленно оседали на головы счастливых пешеходов, ловко уворачивающихся
от не менее счастливых водителей. Ничто не предвещало, как говорится...
Подошел интелегентный мужчинка в очках. Вежливо спросил, кто тут
главный. Представился завкафедры. Был рад знакомству.

- нафуя решетки срезаете?
- распоряжение ректора, вот разрешение на производство работ...
- вижу. Нафуя решетки срезаете?
- пожарники предписание выдали...
- понятно. Проблемка есть одна. Видите, на 4-м этаже у меня антенна
закреплена на решетке. Вы ее тоже хотите срезать?
- антенну не хотим. А вот решетку обязательно.
- что же мне делать? Как же я без антенны? (снимает очки, пускает скупую
слезу)...

Жалко стало мужика. В сущности, не виноват он был ни в чем. Его просто
не предупредили. Пошли мы с ним на 4 этаж, осмотреть проблему на месте...
Обычная телеантенна, активная, фидер уходит на первый этаж. Только
закреплена она на решетке снаружи. И кабель сквозь решетку три раза
пропущен – для надежности.
Решение приняли быстро. Плоскогубцами оторвали крепеж антенны. Завлаб
просунул руку сквозь решетку схватил антенну. Держит. Перекусили кабель.
Распутали. Дали Завлабу во вторую руку. Парни уже на соседнем окне
решетку срезали, я Завлаба подбадриваю, потерпи, немного осталось. Он
молодцом держится, хотя видок и не очень: стоит раком, обе руки на
улице. Ждем. Еще ждем. Еще 5 минут ждем. Завлаб вежливо интересуется,
где эти долбоебы? Я успокаиваю – наверное вышка не достала до второго
окна и они ее передвигают. Еще 5 минут (Завлаб в той же позе у открытого
окна). Я не выдерживаю, лезу в окно, посмотреть, где эти долбоебы.
Правильно. Внизу их нет. И вышки внизу нет. И ленточек. Там вообще нихуя
нет. С криками "убьюнахуйбляпидоры" и "потерпи, родной" выбегаю из
кабинета. Выбегаю и останавливаюсь. Потому что вспоминаю НЮАНС. Нюансом
было распоряжение пожарного срезать в помещении только ОДНУ решетку,
только на ОДНОМ окне, больше не надо...
Вот вы сейчас смеетесь, а описать бурю ощущений, которые я пережил стоя
у двери, ведущей к скрюченному Завлабу очень сложно.
Хотелось смеяться и плакать. Убежать и остаться. Сделать харакири
ржавыми плоскогубцами. Много чего еще можно хотелось. Я не убежал. Я
вошел к НЕМУ. С какой надеждой смотрели эти глаза из-за линз. Пишу эти
строки и плачу, вспоминая их...
Дальше? Дальше ничего интересного не было. Завлаб обнаружил знания очень
многих интересных слов. Такой с виду милый был мужчинка...
Мораль: если к вам подошел некто, представился строителем, попросил
что-нибудь подержать – пошлите его нахуй. А лучше дайте по лицу. Или по
наглым очкам.

После долгих упрашиваний, взял свою 9-летнюю дочь - Александру на
рыбалку. Сразу же предупредил: мужики (и естественно я) будут пить
водку, а ты на самообеспечении. С вечера она сама поставила палатку,
приготовила себе и мне постель, суетилась у костра - следила, чтобы
я закусывал...
Собственно до рыбалки, как обычно, дело не дошло....
Далее со слов мужиков... Утром я сплю в палатке. Дочь, выглянув из
той же палатки, увидела, что мужики, собравшись у костра, начали
опохмеляться..... и она, на все многолюдное озеро кричит: "Папа! Папа!
Вставай! Мужики без тебя водку пьют!"
Весь берег грохнул, с с соседних компаний приходили интересоваться...
Вот это, говорят, воспитание......

Русский японца не уразумеет …

Уж не знаю что тогда придумало руководство Сахлеса, но то, что полтора
десятка лучших шоферов со всех леспромхозов послали в Японию, истинный
факт. Возможно партию новых самосвалов хотели прикупить, да водителей на
стажировку отправили или еще чего-то там, но сказали так - поедете на
месяц и не ударьте в грязь лицом! Валюту правда не обещали, времена не
те, но зато средний заработок и всевозможные премии гарантировали.
В число командированных попал и мой друг Колька. А как не попадешь,
если за ним уже четыре года переходящий вымпел лучшего водителя. В общем
собрал Колек рюкзачек и настроился заграницу покорять. Да не тут-то
было, в смысле не все так просто, потому как к вечеру поглаживая его по
волосато-мускулистой груди, жена как бы невзначай пропела;
- Я Коля тебе там списочек составила. Командировочные вам все равно в
валюте выдадут, так что прикупи там кой-какой товар, ну в общем все, что
привезти разрешат. Да может там еще кой-какую «шабашачку» срубишь, ты-то
у меня мужик разворотливый! - с тем и уснула.
А Коля полночи мучился, все думал как он там на ихнии йены, товар
прикупать будет. Список-то на двух листах мелким шрифтом был. К утру еще
и теща подскочила, у той почерк хоть и покрупней, да листов побольше. А
после тещи как прорвало - братья, сестры, кумовья, да и друзья
закадычные, прямо косяком повалили. Валюту никто не дает, но требуют,
кто пылесос, а кто и видеомагнитофон.
Колек из рюкзачка все выложил, вплоть до исподнего, так как окромя
списков, туда больше ничего и не помещалось. С тем и тронулся.
Командировка месячная, но вернулся Коля через неделю. И первого
встретившегося однопосельчанина на вопрос - «ну как там за бугром?»,
послал таким трехэтажным матом, что японскими иероглифами его не-то что
написать, выговорить невозможно. Да что там по-японски, у земляка после
этого послания, на русский язык две недели аллергия была.

Такой же ответ на аналогичные вопросы, получили и остальные вплоть до
жены с тещей, а в дальнейшем Колек вообще перешел на сленг
дальневосточных партизан, в смысле его пытали, а он молчал. Две или три
недели весь леспромхозовский поселок находился в отупенном незнании и
если бы не вовремя выданная зарплата, кто его знает, чем бы все
закончилось.
Но зарплату дали вовремя, и Колек вместе с остальным коллективом гаража
плотно засел в одном из боксов с приличным запасом спиртного. После
третьего стакана, мужики ненавязчиво-дружески тыкая его кулаком в грудь
или локтем под ребра с применением вопроса «а ты меня уважаешь?», все
же добились искреннего повествования. На мою удачу заглянул в бокс и я,
теперь вот вам от Колькиного лица могу пересказать.
- Приплыли мы туда на теплоходе, да от нас-то ходу, часов двенадцать.
Поселили нас в гостинице, хотя может и не гостиница а общежитие, но все
цивильно, как у нас в райкоме где мне грамоту вручали. День по городу
повозили, городок небольшой, но чистый - жуть! Плюнуть некуда! С каждым
окурком к урне бегаешь, ноги чуть по колено не стерли. Но красиво,
магазинов полно, товаров этих, что меня привезти просили немерено и
никаких очередей. Вот думаю командировочные выдадут, я по этим
магазинчикам и прошвырнусь. На следующий день, на работу повезли.
Автобус такой шикарный, спецовку выдали - хоть на танцы. Машины, все
новые. Переводчик объяснил, что мы грунт из карьера будем возить, дамбу
на море отсыпать. Ну думаю, сейчас я вам империалисты покажу, как умеет
работать настоящий русский мужик. Покажу, как план перевыполнять. В
общем настроился серьезно. От карьера до дамбы крюк километров
пятьдесят, я еду, а сам смотрю где шабашку срубить. Напарник-то мой -
япошка, по-русски ни бум-бум, он-то может и знает где подкалымить можно,
да как спросишь? Подъезжаем к карьеру, я уже хотел вниз нырять, а этот
наставник давай орать что-то, рожи корчить, в общем показывает чтобы я
остановился. Ну я встал - мне не жалко. Смотрю, из карьера самосвал
поднимается груженный, возле нас остановился из него японец выпрыгнул и
к нам идет. Напарник мне показывает, мол, вылазь. Я вылез, пересели в
тот, что с грунтом, поперли на дамбу. И так целый день туда-сюда. Я
этому наставнику в глаза свои права тычу, показываю, что у меня первый
класс, мол, я и сам в карьер могу. Да у нас - кричу - карьеры в двадцать
раз больше! Мы дороги-то вон какие для лесовозов отсыпаем, вам с вашей
дамбой такое и не снилось. А тот ни в какую, все показывает, что моя
работа возить, а в карьер другой спускается. Короче, шесть часов я эту
дорогу утюжил, как челнок. В гостиницу привезли, рук-ног не чувствую,
одним словом, как выжатый лимон. Упал на кровать, думаю что-то тут не
так, а что, понять не могу. Коллеги мои, что с других леспромхозов, тоже
лежат, даже первый день работы обмыть никто не предложил. С утра снова в
бой.

Наставник мой, постоянно что-то курлычет, но по роже вижу, что не быть
мне образцом ударного труда в их капиталистическом мире. Тогда я решил
ему выпить предложить, говорю, гаишников все равно на трассе нет, давай
в шинок сгоняем да грамм по сто накатим. Нихрена не понимает! Но с
помощью пантомимы и общенациональных жестов я ему все же объяснил. Он
когда понял, что я хочу, челюсть на панель уронил. Вы мужики не верьте,
что японцы узкоглазые, он свои зеньки так вылупил, что нам такая
круглость и не снилась! И хочется мне ему по хлебалу щелкнуть, да
интернациональная совесть не позволяет. Все он не доволен, что курю в
кабине, а где еще курить если ни одного перекура. Я ему раз сказал, что
у меня перекур, так он всю кабину слюной забрызгал, все в часы пальцем
тыкал, мол, график у нас. Короче к концу второго дня, я не только о
шабашках забыл, а и как пейзаж придорожный выглядит. Вот одна дорога
перед глазами стоит и больше ни черта. И дорога эта - мать ее …, она
ведь как стекло, ни кочки на ней, ни ямины. Как на такой дороге
экстра-класс вождения покажешь? Чувствую, деградирую я, в смысле, вроде
еще как человек, но уже какой-то ненастоящий. Индивидуальности абсолютно
никакой. Вот здесь-то я, ведь тому же Сереге десять километров форы дам
и машина у меня раз в двадцать больше проходит, а почему? Да потому что
я машину и дорогу нутром чую, я каждую ямину просчитываю под каким углом
мне в нее войти, чтобы машину не тряхнуло и мосты не повырывало. Эх, да
что объяснять! А там, катись да катись, рулем-то только на поворотах и
кручу. Короче, на второй день мы вечером опять не пили, вроде и пора, а
сбегать в этот маркет, все отказываются.
На третий день наставников убрали. Видимо решили, что мы и без них
справимся. Переводчик объяснил, что радио, которое в машине стоит это не
радио вовсе, а рация и если что не так, надо на кнопку нажать и говорить
что случилось. Ну без наставника я себя веселей почувствовал, сразу о
шабашках вспомнил. Еду, головой верчу, смотрю кому машину грунта пихнуть
можно или отвезти что куда. Вижу стройка какая-то, от дороги километра
два, но для зверь-машины это ведь не крюк. С трассы на примыкающую
свернул и туда. Подъезжаю, смотрю все как положено работяги пашут, среди
них один самурай тусуется, ну в смысле бугор по нашему, я к нему. Говорю
- братан нерусский тебе грунт нужен? - и на машину показываю. Он головой
кивает, улыбается, но толком не поймешь, толи нужен толи нет. Я говорю -
ну если нужен, давай тащи мани-мани, в смысле иены мать вашу, рублей
тридцать, да показывай куда высыпать - он опять головой кивает, а сам
телефон из кармана тащит. Я между прочим, сразу почувствовал, что
какая-то лажа здесь, думаю надо дергать пока не замели. Выскочил опять
на трассу, думаю хрен с ним, не удалось грунта толкнуть, солярочку
продам. Встал на трассе, смотрю мини-вен какой-то прет, по выхлопу вроде
дизелек, ну я его тормознул. Пока объяснял, что солярки у меня выше
крыши и что я ему ее за полцены толкну, ихнии гаишники прилетели. И так
я и не понял, толи они действительно не хрена по-русски не понимают,
толи бестолковые совсем.

Я им говорю - машина сломалась, как это по вашему, ну короче
кирдык-хана, а у братана я ключ на двадцать два спрашивал - ни черта не
понимают. Документы смотрели, потом по своей и по моей рации что
чирикали, руками махали и все улыбались как идиоты. Я плюнул, поехал
дальше.
Вечером, меня этот мужичек, что с нами на теплоходе плыл в сторонку
отозвал. Я между прочим, еще на теплоходе заметил, что странный какой-то
водила. С нами не бухал, все особнячком и костюмчик у него какой-то не
шоферской. Вот этот мужичек мне и говорит - «ты Коля кончай ерундой
мается, дальше Сахалина мы тебя конечно не сошлем, но за твои концерты
мы тебе и дома такую жизнь устроим - мало не покажется! Ну я же не
тупой, сразу понял что к чему. Еще два дня отпилил по этой дороге. Она
мне гадина уже по ночам снится начала, ям на ней нет, так я уже каждое
пятнышко на ней запомнил, и надо же такому случится, что машина у меня
заломилась. Пофыркала, пофыркала и сдохла. Ну думаю лафа, щас меня на
ремонт оттащат, с местными слесарями водочки попью. Да и в город надо бы
смотаться, баба ведь глаза повыцарапывает если ничего не подвезу. На
кнопку нажал, ору - давай тягач мать вашу, машине амба! Минут пять орал,
пока они нашего переводчика к рации не пригласили, тому-то я уж объяснил
от души. А сам думаю, пока тягач пригонят, надо посмотреть что там к
чему. Капот задрал, залез - вникаю. Сложного ничего нет, только лишних
коробочек и проводов многовато. Короче присмотрелся, вижу к топливной
аппаратуре проводок какой-то подходит, но слетел. Я его на место
воткнул, стартером вжикнул - завелась. Заглушил, проводок снял обратно -
в город-то надо!
Приехала аварийка. Мою машину подцепили, а мне другую подогнали,
показывают, мол, давай наяривай. И тут я понял, что магазинов и водки со
слесарями, мне не видать как собственных ушей. А еще я понял, что еще
два дня, и в дурку мне прямая дорога. Очумел я вконец! Вечером подошел к
тому мужику в пиджаке, говорю, делай, что хочешь, но отправляй меня
домой, как хошь отправляй иначе покусаю. Как пить дать покусаю, потому
что я уже от этой жизни японской, озверел!
Ну он мужик сообразительный, понял сразу, говорит - «ты виду не
подавай, нечего народ провоцировать, а лучше скажи, что заболел. Я тебя
как больного, первым же нашим судном, домой и отправлю» - так кстати и
сделали.
Вот только дома и осознал, что к чему. Оно ведь как, со стороны-то
глядя, там хорошо все. Машина новая, дороги ровные, жилье и жратва
цивильные, а вот индивидуальности нет. Я там никто - серое безмозглое
существо выполняющее свою работу, которую я должен делать не так как
хочу, а как мне сказали. Это здесь я и директора и завгара могу на хрен
послать и буду прав, потому что я план перевыполняю и вымпел лучшего
водителя у меня, а там послать только меня могут …

Сборная солянка артистов колесила по гарнизонам и городкам Северноо
Флота. В труппу входили и фокусники, и народники, и эстрадники. Всем
хотелось подработать. Клубы, в которых происходили выступления, были
устроены на один манер, зрительный зал, сцена, занавес, задник, экран
для кино. Пространство между задником и экраном использовалось во многих
качествах, одни из которых было устройство женского туалета. В
матросских клубах не было такой опции, а тащиться на мороз черт знает
куда артисткам было влом. Поэтому за задником стояло сакраментальное
ведро. И вот очередная русская народница соответствующих габаритов,
отпев свою норму, уступает место фокуснику, а сама устремляется на ведро
за задник. Там она, пытаясь поудобнее умоститься, забирает вместе с
необьятным подолом своего платья и край задника, но не замечает этого.
Публике же предстает следущая картина: фокусник под приятную музыку
плавно разводит руками, начиная свои фокусы, как вдруг из-под задника
выныривет охренительных размеров жопа и начинает с железным звуком
писать в ведро. Зал просто взорвался, никогда еще мир не видел подобных
фокусов. А фокусник так ничего и не понял.

Вспомнил тут одну историю, рассказанную мне довольно давно - лет 7
назад.
В один московский НИИ по обмену приехала группа англичан. Знание
русского языка - ноль. Ну, местный народ, в основном молодежь, конечно
начал знакомиться, тем более, что «буржуи» тоже не старые оказались.
Конечно, одно из первых знаний русского языка для иностранцев -
ненормативная лексика и «околоненормативная» лексика. Так вот, ситуация
следующая: Кто-то из «наших», неудовлетворившись решением каких-то
производственных вопросов с англичанином, прямо на выходе из кабинета,
ничего не подозревая, громко выругался: - «Козел, блин!!! »
Реакция англичанина последовала моментально: -« Козъел yourself!!! »
ЗАНАВЕС.

По долгу работы мне часто приходится летать в командировки. Летных часов
у меня, пожалуй, поболе, чем у нынешнего среднестатистического командира
боевой эскадрильи.
Но вот беда - высоты боюсь с детства. Когда самолет стартует, ладони
покрываются мерзким липким потом, в груди замирает и в голову лезут
нехорошие мысли типа, мужик, жизнь ты прожил бездарно.
Недавно случилось мне лететь самолетом даже не Аэрофлота, а местной
компании (Ан-26, что ли, номеров не помню). Если этот дедушка русской
авиации и младше меня, то не намного. В воздухе прибор держался
исключительно благодаря закону Архимеда (напоминаю формулировку: "Тело,
к которому не привязан груз, всплывает".
С грехом пополам взлетели, набрали высоту. Девчонка-стюардесса раздает
безалкогольные напитки, радикально настроенная часть населения лопает
ханку. Примерно через час полета стюардесиха выходит из пилотской
кабины, явно в расстроенных чувствах, и начинает что-то внимательно
высматривать на полу. Пройдя весь вагон, удаляется, но через несколько
минут появляется вновь. Ее сопровождает один из пилотов, стюардесса
плачет. Они начинают уже целеустремленно шмонать под скамейками.
В отличие от нас, чмырных москвачей, местные авиапассажиры - народ
испытанный и твердый; но тут дошло и до них. Никто не проронил ни слова,
но общественное мнение витало в салоне: "... скоро, на радость
соседей-врагов, мохнатой накроюсь пи%%ою".
Однако профессионализм - великое дело! До убитой горем стюардески
доходит, что с пассажирами так обращаться нельзя. Подняв заплаканную
мордочку, она трагически возвещает:
- Уважаемые пассажиры, пожалуйста, не волнуйтесь! С самолетом все в
порядке! Просто я потеряла колечко с изумрудами..... подарок.....
очень дорогой! Если можете, помогите, пожалуйста!
Всеобщий вздох облегчения едва не сбил крылатую машину. Немедленно
нашлось полтора десятка волонтеров (Ваш Покорный Слуга в том числе),
готовых принять участие в спасательной экспедиции. Колечко нашли,
вернули счастливой зареванной владелице.
Короче (да простит Фоменко плагиат): наша авиация - самая поездатая в
мире !
Пилот Советского Союза

История о великом и могучем русском языке. Мой друг работает учителем младших
классов. Сентябрь. 3-й класс. Комиссия из ГорОНО. Милая девочка-цветочек пишет
на доске "ШАЛАВЛИВАЯ ДЕВОЧКА". Резонный вопрос: почему написала именно так?
Какое проверочное слово? Девочка, ничуть не колеблясь в своей правоте, уверенно
отвечает: "А" я написала потому, что проверочное слово "ШАЛАВА"... Мой друг
медленно заливается краской. Комиссия медленно сползает под столы. Занавес.

Году так в 1996 группа слушателей одной ну очень секретной Академии
выехала на сборы в Подмосковье. Учитывая специфику ВУЗа, отрабатывалась
тактика поиска диверсионных групп противника в "советском" тылу.
И вот, стоит толпа замерзших архаровцев посреди зимнего леса,
обмозговывая очередную задачу, поставленную легендарным (в узких
кругах) полковником Прощаевым. Краткая суть задачи такова:
"Че делать будем, отцы-командиры, ежели супостат в составе десятка
человек уходит от преследования в густом лесу, да еще и в неизведанном
направлении?". Народ на секунду отвлекся от более важных дел (курения
там, возлияний в задних рядах и иных попыток согреться), но желающих
получить железную тройку за любой ответ не находилось.
Тогда он ответил сам, причем весьма назидательным тоном: "Ну что же
вы, товарищи слушатели. Это же элементарно! Надо вызывать ГИНЕКОЛОГОВ
с собаками!"
(Он долго не мог понять причину общего дикого хохота.
(в его воспаленном уме предполагались КИНОЛОГИ)

Свидетелем или участником данной историии хоть и не был,
но за достоверность ручаюсь. Рассказана моим знакомым.
Работает он машинистом огромного электровоза
в простонародии называемом "Чех". И вот как-то,
с помощником, стояли они в Бологое, ждали отправления.
Поезд в сторону Питера. Время позднее - час ночи или 2.
Hароду кругом никого. Все умные люди спят. До отправления
минут 5. Машина уже принята. Сидят мужики в кабине и курят.
В конце платформы там кустики такие декоративные. Вдруг через
эти кустики с треском продирается мужик - распьяным-пьяно.
Вообще берега не видит. Вышел, огляделся, и прямо посреди
колеи снял портки и задом к электровозу с@#ть уселся. Hу кому
приятно сидеть и чью-то ж$%у разглядывать. Hу и ребята как
сговорились: помощник врубает буферные фонари и прожектор,
машинист давит педаль тифона до упора. А тифон у "Чехов" так
квакает, что жмурик оживет. Мужик оборачивается - прямо на него
метрах в пяти ЧС-2т "едет" с полной иллюминацией.
Протрезвился он наверное в момент. И сообразил, что пока он штаны
натягивает его сто раз переедут. Заорал как бешеный, выскочил из
штанов и без них почесал вдоль по шпалам, да так что фиг догонишь.
Шпарил как заяц от машины - в свете прожектора, никуда не
сворачивая. Метров 300 так проскакал. Дальше уже смотреть
было лень - от хохота по полу в кабине катались. Очухались
только когда ДСП уже матерно по рации их вызывать стала:
".... Будете вы отправляться или нет!"...