Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: BIL
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Уходя на работу, жена моего друга оставила ему записку, что надо купить из продуктов. А так как друг с вечера хорошенько «поддал», то расписала она все досконально. Во избежание всяких там ошибок и катаклизмов. Список выглядел так: 1. Окорочек или курица 2. Хлеб 3. Картошка 4. Морковь 5. Сметана 6. Молоко Вечером, придя с работы, жена узрела изрядно похмеленного мужа. На истеричный крик: «ты все купил, что я просила?!», он с трудом оторвал голову от подушки и заплетающимся языком произнес: «абсолютно все, согласно списка, там в пакете, на кухне», и вновь рухнул. Каково же было удивление его жены, когда она, развернув пакет, увидела: один окорочек, две булки хлеба, три картошины, четыре моркови, пять банок сметаны, и шесть пакетов молока. С того дня она поклялась больше списков мужу не составлять.
Голосистая ты моя …! Друг у меня женился на третьем курсе института. Жена красавица, а вот с тещей не повезло. Тем более, что жить молодым пришлось у нее, вплоть до окончания высшего учебного заведения. Уж больно крикливая попалась вторая мама, чуть что не так - взвывала как пилорама. Друган говорит, что иногда даже уши ватой затыкал. Ну короче, как бы там ни было, а после института, кстати сельскохозяйственного, распределили их в какой-то совхоз. Дали домишко, и зажили они весело и счастливо. Друган, мужичок хозяйственный, живность развел, курочек, поросеночка, еще что-то там! Живут! Года через два приходит от мамы жены телеграмма, мол, встречайте - приезжаю! Супруга засуетилась, планы строит. Петушков планирует несколько штук зарубить, маму домашней курятиной покормить. Друган говорит, что как приедет, так и зарубим, чтобы свеженькое было. Теща приехала вечером. И сразу начала устанавливать свои порядки. Другана на основе прошлых воспоминаний чуть кондратий не хватил, и созрел у него ночью коварный план. В полчетвертого утра жена засобиралась на утреннюю дойку, она на ферме заведующей работала. Вместе с ней и теща подскочила, а другану на работу к восьми, он еще лежит. Теща опять начала базлать, мол, доченька ее трудяга, а зять тунеядец. Жена ушла, друган встал. Сидит на кухне чай пьет, теща на повышенных тонах объясняет ему политику семейной жизни. И тут за окном петушок закукарекал. Друган делает зверскую рожу, хватает топор, и в загородь с курами. Хватает петуха, и хрясь по шее, полуфабрикат готов. Притащил на кухню, бросил в тазик. Городская теща от этого действа охренела. Орет, ты что же, мол, ирод, наделал! А он ей объясняет, что нервы ни к черту стали, громких криков не переносит. Тут следующий петух закукарекал. Друган опять делает зверское лицо и с криком - НУ, МАТЬ ТВОЮ …! вылетает во двор и повторяет процедуру. Хрясь, и следующий петушок уже полуфабрикат. Теща уже не возмущалась, и смотрела на зятя как-то косо. Тут третий закукарекал. Все повторилось. Теща до самого ухода зятя молчала как рыба. Пришел он на обед. Жена петушков ощипала и суп варит. Когда тещи на кухне не было, она его и спрашивает: - ТЫ, МОЛ, НЕ ЗНАЕШЬ, КОЛЯ, ПОЧЕМУ НАША МАМА ШЕПОТОМ РАЗГОВАРИВАЕТ?
Тут вот многие пишут о находчивости наших за "бугром", есть такой случай и в моей памяти. Поделюсь. Дело было, когда из за "бугра" машины начали возить. У нас этим занимались в основном морячки, которые на своих судах в Японию шныряли. Сначала-то японцы свои машины за бесплатно отдавали, а потом поняли, что спрос огромный, торговаться начали. Но суть не в этом. Четверо моих знакомых прикупили на Хоккайдо неплохую машинешку за 35 000 йен, дорого или дешево, посчитайте сами. Ну, едут в порт, чувствуют машину повело. Тормознули, заднее правое на ободе. В России они бы и так доехали, а здесь за порчу асфальта им бы и пароход пришлось продать. В багажнике шаром покати. Даже "таблетки" обязательной нет. Правда, есть домкрат и ключ-балонник. А, еще рядом есть магазин авто-запчастей. Они туда. Запаски есть, но стоят 65 000 йен. Мужики сидят курят, прикидывают, что лучше, вернуться и купить еще одну машину, или отремонтировать эту. Решают ремонтировать, потому, что денег маловато и жалко. Сняли колесо, начинают бортировать. Потихоньку собирается народ. Японцы они ведь уже давно не видели, что колеса можно прямо на улице самим делать. Для них это как для нас ремонт космического корабля во дворе. Какая-то супер-машина рядом с ними остановилась, вылез с нее японец в галстуке и при сюртуке, тоже смотрит. В общем, народ ликует от бесплатного шоу. Ну, мужики все же разбортировали, при помощи ключа и найденных во дворе полосок металла. Получили заслуженные аплодисменты, сидят думают чем клеить. Опять же в магазине запчастей все есть, но очень дорого. Один бежит к киоску с сигаретами и всякой ерундой. Приносит презерватив и клей, типа нашего "Момента". В несколько раз сложенный презерватив, промазанный клеем, вместо латки подходит. Через минуту опять заслуженные аплодисменты. Но встает вопрос, чем качать, пробовали ртом - ни хрена не получается. И тут Славика как осенило. Уж не знаю, что на него подействовало, может просто гений, а может, что в памяти всплыло. Но побежал он в магазин, но не в авто-запчасти, а продуктовый. Вернулся с пачкой соды и бутылкой уксуса. Когда он соду через выкрученный ниппель засыпал, народ замер и сомкнулся плотным кольцом, а японец с богатой машины аж шею вытянул и рот приоткрыл. Но Славик на такие мелочи внимания не обращал, соду засыпал, колесо покрутил, чтобы равномерно распределилось и давай туда уксус лить. Вылил, ниппель закрутил, колесо крутанул, тут-то процесс и пошел. Через минуту, стало твердое как камень. Мужики в салон, торопятся, боятся, что взорвется ненароком, а японец-крутой им свою визитку сует и лапочет что-то по своему. Славика за рукав тянет. Ну, тот отбрыкивается, в машину и погнали. В порт прилетели, колесо держит, ну и слава богу. Следом за ними чумной японец притащился, опять Славу за руку тянет, тут уж мужики за переводчиком сбегали. Переводчик судовой, по-японски слабовато, но понял, что японец этот, директор какого-то конструкторского бюро, и он Славу за неординарность мышления к себе на работу приглашает. Деньги обещает огромные. Не будь Слава патриотом российским, может зарабатывал бы сейчас в валюте, а так только визитка и осталась.
А вот вы знаете, что бывает если в одной комнате общежития находятся пятеро взрослых мужиков и один студент-заочник? Не знаете? А если это приисковая бригада и дело в происходит самый разгар горбачевского сухого закона? Тоже не знаете? И даже Амурская область с ее зимним морозом за сорок градусов ниже нулевой отметки Цельсия не наводит вас на мысль? Ну тогда ладно, придется рассказать. Вот самое противное и обидное в жизни - это когда вас лишают привычных вещей, а привычной вещью в этой комнате приискового общежития, также как и других комнатах других общежитий было обильное возлияние. Отработав смену, мужички всегда прикупали спиртного, употребляли, весело перекидывались в карты и травили анекдоты. Антиалкогольная кампания стерла этот досуг на нет, поэтому пятеро мужиков лежали на кроватях и проклинали времена и «меченого». Занят делом был только студент-заочник, сидевший за столом заваленным книгами, весь погруженный в знания на фоне надвигающейся сессии. Ясно дело, что остальных это нервировало, а может даже и не нервировало, а просто им нужен был козел-отпущения, ну тот на котором можно было сорвать зло за неудавшуюся жизнь. Отсюда и разговоры: - Вот ты, Серега, все учишься, наверно умным хочешь стать, а вон смотри Михалыч (начальник участка), ведь у него по-моему два высших, а ведь дуб-дубом! - Действительно, Серега, ну нахрена тебе эти знания, ведь их на хлеб не намажешь и в стакан не нальешь! Ну будешь ты мастером, в зарплате ведь только потеряешь, да все шишки на тебя! - А вот действительно, вот все что ты учишь, оно хоть в жизни применимо ли? Серега-студент, уже понявший, что сегодня посидеть за учебниками ему спокойно не дадут, обвел обсуждающих мутным от мыслей взглядом. - Применимо ли? Да еще как применимо! Вот вы выпить хотите? Услышав слово "выпить", кадыки мужиков синхронно дернулись как затворы автоматов. - Ты, Серега, на больное место-то не дави, мы ведь тебя спрашиваем не из-за того что выпить нет, а истины ради. - А я на полном серьезе, вы выпить хотите? Минутная гробовая тишина стала ему ответом. Конечно, человечество всегда надеется на чудо, но таких чудес не бывает, а Серега полез в свою тумбочку, громыхая там и приговаривая: - Вот вы говорите зачем мне физика с химией, а я вам сейчас покажу зачем, сейчас вы поймете, что знание – сила! – доставая из тумбочки пузырек истинно мужского одеколона «Шипр», бурчал он. Увидев одеколон в его руках, мужики недовольно зароптали. - Совсем обалдел, Серега, ты че нас за хроников держишь, да у нас своего одеколона полно, только мы его ведь пить не будем! - Еще как будете, вот вы, дядь Вась, берите две банки, пойдемте со мной, только оденьтесь, а то на улице сегодня минус сорок пять. Ничего не понимающий дядь Вася, а за ним и все остальные шустро напялили зипунки и вывалились за Серегой. А Серега содрал с висящего на уличной стене пожарного щита лом и приступил к лабораторным занятиям. Один конец лома был опущен в банку, а на второй тоненькой струйкой начал сливать захваченный им одеколон. Потом банки поменялись местами и процедура была повторена. После пяти прогонок Серега сунул под нос дяди Васи банку с остатками жидкости. - Мужики, да это же спирт и одеколоном совсем не воняет, - охнул тот. Нюхали все, пробовали на язык, крякали и восхищались. Через пять минут в тумбочках зашебуршали. Банка была поменяна на тазик, а лом на мощный двутавр, притащенный откуда-то со стройки - процесс пошел. В течение недели в магазине были скуплены все парфюмерные изделия и способ перегонки вышел на промышленный уровень. Серега был в авторитете. Как только выдавалась свободная минутка, бригада настойчиво требовала, чтобы он шел пополнял свои знания. Вот так прямо и говорили: - Иди, Серега, почитай чего-нибудь, знание оно ведь сила!
Дело было в славном городе Владивостоке, в году так эдак …, но это не суть важно. Попал я в тамошний городской парк Отдыха и Культуры. Народ веселится, на аттракционах катается, ну и я с ними в охотку. Через некоторое время мое внимание привлек аттракцион, который в то время назывался «Петля Нестерова», ну или что-то в этом духе. Такой самолетик, который с двумя пассажирами, то бишь, посетителями парка, должен делать круговые движения по вертикали. Ну, так вот, народ к этому аттракциону сначала подбегает, а потом, даже не забравшись в самолет, убегает. Ясно дело, что и мне интересно стало. Подхожу. В будочке сидит молодая девица, лет девятнадцати, и всем она хороша, да только на руке гипс наложен. А голова наискосок бинтом перевязана. В общем, рекламка для аттракциона еще та! Постояв минуту в задумчивости, тоже собираюсь уходить. Ну, не враг же я сам себе! Девчушка смотрит на меня долгим и умоляющим взглядом. Вот ее монолог: - Молодой человек, ну вы-то хоть на аттракционе прокатитесь. Я ведь не на нем в аварию попала, это Петька-мудак меня на мотоцикле расшиб. А я студентка, мне эта подработка - во как нужна! Не будет посетителей, меня с работы турнут. Понимая, что надо спасать это милое создание, залазаю в самолет. Демонстративно не привязываюсь ремнем, доказывая всем остальным, что аттракцион безопасен. Девчушка нажимает кнопку, и самолет начинает делать «мертвую петлю». На третьем витке в редукторе что-то щелкает, и я зависаю вниз головой. Внизу паника! Девушка тычет какие-то кнопки, но все безрезультатно. Руки слабеют, и я медленно начинаю вываливаться из кабинки. Движение ускоряется, и лишь немного затормозив на центральной оси, а потом противовесе, с грохотом падаю на землю. Первое, что увидел и услышал, приходя в себя, это склоненное надо мной лицо девушки, и ее слова: - Ну все - теперь точно выгонят!!!
Вот вы говорите чукча, чукча, а думаете, нам, не чукчам, легко? История не столь смешная, сколь поучительная. Решили мы с друганом бизнес сделать. Купили на одном из лесозаводов пиломатериал по дешевке, загрузили в машину, и тронулись в поисках толкового покупателя. Ходили слухи, что пиломатериал хорошо брали чукчи, а вернее Айны, которых все почему-то называли нанайцами. Что уж они с него делали, я не ведал, может лыжи гнули, может чумы строили, но путь наш лежал в их стойбище, которое больше напоминало русскую деревню. Заезжаем. На пустынной улице стоит старый чукча, и покуривает трубку. К нашему предложению относится положительно. Обходит машину, внимательно рассматривает доски, и заявляет; - Однако, хороший доска, брать однако буду. Сто рублей однако дам! От такой суммы, наши глаза, вспыхнули как факелы, ведь мы рассчитывали не больше чем на «полтинник». С криком, - так что же ты стоишь, папаша, открывай скорей ворота! - мы горели желанием разгрузиться. Папаша-чукча энтузиазмом нашим не заразился, внимательно посмотрев на ворота, он почему-то поинтересовался; - Однако, эти ворота что ли? - Эти, эти! Не через калитку же нам таскать! - не обращая внимания на всякие мелочи настаивали мы. Открыв ворота, старик, все так же внимательно смотрел за нашими действиями, а мы времени не теряли. Сдав назад, тут же приступили к разгрузке. Попотев с полчаса, все под тем же внимательным взглядом чукчи, работу закончили с превышением графика. На вопрос о деньгах чукча вновь пососал трубочку и произнес; - Однако кому разгрузили, с того деньги и берите! Надо ли говорить, что от этих слов мы впали в кому. С трудом шевеля губами, постарались прояснить обстановку, мол, что же ты старый козел, не сказал, что это дом не твой, и нахрена ты олень безрогий, нам ворота открывал, ну и еще много всего такого прочего. Тем не менее, старик, несмотря на нашу активную жестикуляцию, и на то, что в радиусе десяти метров, все было забрызгано нашей слюной, все так же планомерно посасывая трубочку, обстановку прояснил. - Однако, чей дом, вы не спрашивали! А ворота …, однако, вы их сами попросили открыть. Я, однако, ваших планов не знаю. Поняв, что от него ничего не добьешься, мы решили договориться с хозяином, но чукча нас сразу урезонил: - Однако, Мишки-оленевода дом. Второй месяц здесь нет, однако, оленей тундра пасет. Поняв, что сейчас у нас начнется серия инфарктов, так как грузить вручную пиломатериал обратно у нас не было ни сил, ни желания, старик пошел на компромисс. - Однако, десять рублей дам, может Мишка, мне потом и вернет! С трудом, на три рубля перекрыв себестоимость, сторговались на двадцати пяти!. В ярости, хлопнув дверями, тронулись дальше. Водила всю дорогу материл тупорылых чукчей, а меня одолевали смутные сомнения. Через месяц, я не поленился заехать в эту деревню-стойбище, в надежде подтвердить свои предположения, и не ошибся. Во дворе из нашего пиломатериала стариком-чукчей планово возводилось какое-то строение. Увидев меня, чукча весело замахал рукой, приглашая попить чайку. - Однако, не обижайся! У меня, однако, своя коммерция! И так я и не понял, а кто же чукчи!?
Дело было в конце восьмидесятых, когда по стране уже вовсю ступала перестройка, а капитализм делал первые шажки. Такиту, приезжающего к нам для заключения договора о совместном предприятии, мы встречали в крупнейшем Сахалинском порту. Судно прибыло вовремя, и скоро небольшого роста японец «упал» в наши объятия. Из нас троих больше всего он проникся уважением к Сереге. Видимо, сказывался его огромный рост и повадки российского медведя. Уточнив, что прибыл он на три дня, я сразу предложил денек отдохнуть на природе. Благо, что на дворе сентябрь, для Сахалина время самое благодатное. На его вопрос: - А как зе документы? Серега дружески хлопнул его по плечу и подытожил: - Ну, какие документы, сегодня ведь понедельник, грех работать, вот в среду и подпишем! Такита еще раз уважительно посмотрел на будущего компаньона, незаметно потер плечо и согласился. Взгромоздившись в старенькую волгу, мы в первую очередь рванули к магазину. Прилично затарились водкой, а на вопрос Такиты: - А сте мы будем кусять? Серега опять хлопнул его по плечу и разъяснил: - Странный вы человек, кто же на природу еду с собой берет. Там же охота, рыбалка - дичь и рыбу будем жрать! Услышав про рыбалку, Такита оживился. Изображая руками забрасывание спиннинга, он что-то залопотал, беспрестанно улыбаясь. По пути к лесхозу мы зарулили на совхозное поле с картофелем и быстренько накопали пару ведер первосортных клубней. - Это васа плантация? - недоумевал Такита. - Плантация, плантация! - искренно подтвердили мы. Далее путь лежал к площадке, где базировался лесхозовский пожарный вертолет. Через час он должен был делать плановый облет, и поэтому была предварительная договоренность, что попутно он забросит и нас. Благо зимовье знакомого егеря-Славки лежало на траектории его движения. Увидев вертолет, Такита остолбенел: - Это зе осень дорого! - попытался он отговорить нас от полета! - Дорого! - поддержал его Серега, - как не крутись, а бутылку летуну придется отдавать! Да, и на обратную дорогу пару бутылок придется оставить, а то хрен заберет! Весь полет Такита что-то яростно высчитывал на портативном калькуляторе. От рева двигателей слышно ничего не было, поэтому он странно шевелил губами и закатывал глаза. Только прилетели - сразу сели! Такита от стакана с водкой отмахивался, яростно бормоча: - Я только мале-мале сакэ! Цуть-цуть греешь, потом мало пить! Водка нет, осень дорогой напиток, я не могу себе это позволить, токо сакэ! Серега, который начал рыбалку еще на посадке в вертолет, долго и внимательно слушал лопочащего японца, но понял, видно, не совсем правильно: - Слышь, компаньон, ты нас не уважаешь, что ли? Давай хряпни стакан, а потом иди с-сы, сколько хочешь! - при этом он опять замахнулся для дружеского похлопывания по плечу. На Такиту это подействовало исключительно аргументировано, поэтому он быстренько влил в свой небольшой организм стандартный российский стакан. Минут через пятнадцать его повело, и он, видимо вспомнив, для чего мы сюда приехали, замахал руками, лопоча о рыбалке. - Рыбалка!? - задумчиво произнес Серега, - это можно! Пойдем сходим! Вставать из-за стола ему явно не хотелось, но так как он уже взял на себя обязанности гида и переводчика, деваться было некуда. Проследовав к навесу, где егерь хранил инструмент, он ухватил вилы и, яростно объясняя японцу, что это и есть спиннинг, направился к речушке. Лосось шел на нерест. На перекате рыбы было немерено. За пять минут, при округлившихся глазах японца и его широко раскрытом рте, Серега накидал ее на берег столько, что хватило бы на недельный прокорм Токио. Под тазик свежепосоленной икры, Такита хряпнул еще один стакан, потом ЕСі ЦЮТЬ-ЦЮТЬ! И одичал! Самым натуральным образом. Он бросался в реку с вилами! При этом его лицо выражало такой дикий и первобытный восторг, что мы им даже залюбовались. Швырял в чаек камнями! Орал свои самурайские кличи! Вместе с нами палил из ружья по консервным банкам! В общем, вел себя так, что Серега не выдержал: - Слышь, мужики, я ему наверное сейчас по «шарам» врежу. Этот самурай нам ведь всю природу здесь уничтожит! Мы потом перед Славкой как отчитываться будем? - задумчиво произнес он, когда Такита норовил сбить палкой бурундука, прыгающего по веткам дерева. Но бить Таките по «шарам» не пришлось. Буйство природы, и два с небольшим стакана, сделали свое дело. Хлебая из ведра уху, он медленно погрузился в нирвану. Спать мы его положили в зимовье, где комаров было столько, что гул от них не уступал реву тяжелого бомбардировщика. Но истинный самурай не обращал внимания на такие мелочи! Утром Такита, не смотря на то, что лицо было похоже на турецкий лаваш, и его до сих пор покачивало и забрасывало, был счастлив настолько, что в это трудно даже поверить. Вот его речь: - Вы осень богатые и сястливые люди! Я тозе не бедный, но за всю зизнь я не мог позволить себе такого - никогда! Вот только не пойму, посему у вас водка такая дорогая! Далее, после стакана - «на опохмелку», о будущих договорах и планах ….
Наблюдал раз в одном из автобусов сельского назначения такую картину. В автобус просится бабка, на поводке у которой имеется огромный старый козел, с громадной бородой и рогами. Водила упирается, мотивируя тем, что в автобус с животными нельзя. Бабка чуть не плачет, и народ вступает на ее сторону. Получив согласие, бабка запихивает козла под сиденье и скромненько садится сама. На следующей остановке в автобус вваливаются двое мужиков, покрытые татуировками и изрядно пьяные. Примостившись за бабкиным сиденьем, они достают бутылку водки и пластмассовый стаканчик. Стаканчик падает, и один из друзей лезет его поднимать. Через минуту, с криком: «там черт под лавкой!», он выскакивает и несется по проходу, пока его продвижение не останавливает металлическая стойка. Изрядно погнув данный предмет, он падает на пол, не прекращая орать и сучить ногами. Второй, видимо подумав, что это ничто иное, как пойманная друганом «белка», тоже орет на весь автобус, требуя у водилы, чтобы тот рулил к больнице. В этот момент к нему поворачивается бабка и спокойно так заявляет, мол, что же ты орешь, это же просто козел! Мужик, у которого зоновские привычки сквозят во всем, ошалевает, и с криком: «мой друган никогда козлом не был!», бросается на бабку с кулаками. Водила, поняв, что в автобусе происходит что-то неординарное, бьет по тормозам, мужик перелетает через бабку и врезается головой в стекло, огораживающее кабину водителя. Так же по инерции по грязному полу, юзом, подтягивается его напарник. Протрезвев от стресса и удара, он вновь сталкивается нос к носу с мирно жующим пластиковый стаканчик старым козлом. Но теперь он видит его уже в другом ракурсе, и поняв, что это действительно животное, а не посланец преисподней, он радостно подскакивает, бросается к приходящему в себя напарнику, и с криком «Серега, козел, это просто козел!», делится радостной новостью. Его слова тут же подтверждает и бабка, опасливо поглядывая на мужика, она бормочет: «А я что говорила, обыкновенный козел!». Серега, видимо плохо соображающий после столкновения со стеклом, тут же принимает все слова на свой адрес, и «закозленный» за три секунды по самые помидоры, наносит другану нокаутирующий удар. Сцепившись, они скатываются по ступеням автобуса в предусмотрительные открытые водилой двери. С возгласом шофера: «а я вам говорил, что с животными в автобус нельзя!», мы трогаемся, слушая как бурчит бабка: «Конечно нельзя, вон с моего бы козла пример брали, лежит себе спокойно!»
Как покончить с пьянством на отдельно взятом производстве …
Давненько это было, еще тогда, когда по всей стране ЛТП существовали, которые безуспешно боролись с пьяницами и алкоголиками. В общем, конец семидесятых. В нашем леспромхозе, в отделе снабжения работал один экспедитор. Фамилия у него была то ли Мельников, то ли Мельниченко, но это не суть важно, а важно то, что прозвище у него было «Февраль». И получил он его не потому, что любил вьюги, а потому, что у него по пьяни, в голове, частенько возникала «пурга», которая в общем-то на работе сказывалась мало. Вот у этого Февраля был сын, те, кто сейчас подумал, что прозвище у него было «Март», глубоко заблуждаются, т.к. у сына в голове не то что пуржило, а постоянно бушевал ураган, и звали его Коля. В остальном Коля был не только здоровым, а даже как-то чересчур. Ни дать, ни взять - сегодняшний Шварценеггер. Любимое Колино развлечение, в свои двадцать лет, было колоть дрова. Для этого отец выезжал на лесоучастки, где за водку договаривался с мужиками, насчет напиления особо сучкастых березовых чурок. Чем больше было сучков и узловатостей, тем больше водки получали мужики, их заготавливающие. Но Колю такое отцовское коварство не смущало. Как только машина с чурками подъезжала к дому, Коля брался за свой фирменный колун, сделанный по спецзаказу, который имел не менее пятнадцати килограмм веса, и приступал к делу. С криком: - «огонь батарея пли!», он с первого удара разносил напополам самые кряжистые. Потом измельчал их до дровяного состояния, и улаживал ровненькими поленницами по периметру забора, огораживающего усадьбу. Когда периметр протяженностью метров сто двадцать был окружен тремя рядами в человеческий рост, отец понял, что Коле надо искать другое занятие. Ничего лучшего, как устроить его на работу, Февраль во время очередной «пурги» не придумал. Поговорив с руководством и предъявив им справку, что Коля в общем-то не буйный, он этот вопрос утряс, определив его в механические мастерские автогаража. Несмотря на то, что Коля вид имел довольно грозный, и его маленькие, но довольно наглые глаза из под нависших надбровных дуг в купе с отвисающей нижней губой и постоянно стекающей с нее длинной слюной симпатий не добавляли, мужики в нем не чаяли души. Работал Коля как вол. На вытянутых руках таскал на подзарядку ста семидесяти амперные аккумуляторы, МАЗовские баллоны он не катал как остальные, а взваливал себе на спину, и таким образом транспортировал их на вулканизацию. За день стирал на нет две березовых метлы, тщательно выметая автомобильные боксы и прилегающую территорию. Да и вообще выполнял всю ту работу, которая была ему по квалификации. Этот рай длился дней десять, пока не настал день получки. В этот день члены коллектива в количестве 101% затарились водкой, ну такая традиция была! И надо же такому случиться, что три мужичка-лесовичка решили пригласить и Колю. Мол, «пойдем Колек, обмоем твое вступление в наш дружный коллектив». Коля не отказался. Местом для обмыва они выбрали притащенную на ремонт из леса «вахтовку», такой вагончик, без окон и с одной дверью. Зайдя вовнутрь, они тщательно заперлись изнутри на засов и начали по полной отмечать и зарплату и Колино «вливание». Коле наливали «с бугорком». Коля пил, что-то жевал, но в дискуссии не вступал. Да мужики и не настаивали, перейдя к обсуждению мировых политических проблем. После третьего стакана Коля их начал бить! Нет, ни предварительных угроз, ни каких либо поводов, не было. Просто молча начал. Я так думаю, что в этот момент его заураганенное сознание, потревоженное алкоголем, выпихнуло наружу картинку из жизни предков, а те были если не гладиаторами, то уж кулачными бойцами - наверняка! Бил Коля сильно, так сильно, что мужички, тоже, кстати, не хлипкого сложения, в одночасье превратившись в Карлсонов, летали по вагону и приземлиться никак не могли. Колин кулак работал как гидромолот, по сравнению с ним даже удар ногой в живот выглядел просто подарком судьбы. Бежать было некуда, потому как вахтовка, как ни крути, а все же замкнутое пространство. Сколько он бил их по времени, мужики сказать не могли, потому как отсчет сломался на первых же секундах, но все утверждали, что очень долго. Ну, а больше всего их возмутило, что Коля даже не запыхался. Как уж одному из них, на бреющем полете, удалось отодвинуть засов, тоже парадоксально, но видимо бог все же есть. С криком «полундра» они выкатились наружу и, забыв про недопитую водку, разбежались кто куда. На следующее утро один из трех, который все же смог прикандыбать на работу, увидел лазающего по территорию Колю. Который, кстати, увидев своего бывшего собутыльника, очень обрадовался и бросился к нему навстречу. Приняв позу самообороны, в виде закрытой руками головы и свернувшись так, что с любой точки обозрения выглядел как мосластый зад, мужик ждал новых экзекуций. Но Коля был добродушен как никогда, с криком, а мол, «давай-ка мы с тобой еще выпьем», он тормошил коллегу, теряющего от страха сознание. Поняв, что бить его сразу не будут, мужик, вытаращив заплывший бланшем глаз, старался объяснить Коле, что он не пьет. В смысле, вообще не пьет! Так как алкоголь очень вреден для здоровья! При этом он потирал болевшие ребра и шепелявил распухшими губами. А Коля хотел выпить! Видимо, что-то в сознании оставило положительный след, а вот помнил он или нет о вчерашнем погроме, история умалчивает. Как бы там ни было, но скоро весь гараж знал о «черном» дне зарплаты. Если мужики до этого пили, как говорится, в полный рост, то тут они бутылки попрятали с глаз долой. И правильно. Потому что Коля искал. Забыв про работу, он бродил по гаражу, предлагая каждому выпить, видимо надеясь, что ему сразу нальют. Гараж перешел на осадное положение! Нет, некоторые конечно пили, но как-то очень законспирировано. Я сам был свидетелем, как приехавший в гараж главный инженер, увидев, что на второй день после получки весь коллектив практически трезв, чуть не потерял от страха сознание, и еще долго оглядывался по сторонам, в поисках паранормальных явлений. Но самое главное было впереди. Коля ведь «шакалить» не прекращал, и один раз удача ему чуть не улыбнулась, когда в одном из боксов он надыбал немного пьяного слесаря. Что уж там было, я не видел, но слесарь утверждал, что Коля, требуя водки, его чуть не задушил, помог только валяющийся на полу кардан, снятый с ЗиЛа. Трезвый образ жизни в гараже стал нормой! По крайней мере, на те пять дней, которые Коля еще работал. Ну, а закончилось все банально. Не найдя себе собутыльников, Коля стал требовать водку дома. Когда он в расстроенных чувствах выбил все окна, отец понял, что работа на сына влияет дурно. В лес срочно были занаряжены две машины, и на следующий день с утра по поселку разносилось - огонь, батарея, пли!
Дело было недалеко от парка Культуры и Отдыха имени Горького, где-то в середине девяностых. Стоим на остановке автобуса, которые в то время, видимо в связи с началом капитализации страны, ходили довольно редко. Зато уже вовсю применяются частные извозчики, подобие сегодняшних «маршруток». И вот к остановке подруливает такой неплохой мини-вен, марки «Мерседес», а может «Фольксваген». Водила заверяет, что двигается по маршруту № (уже и не помню), и просит желающих занять свои места, согласно отданных «червонцев». Впереди меня стоит мужик с огромным догом. Дог на поводке и в наморднике. Но водила, увидев этого монстра, впадает в транс. Видимо, представляя себе картинку, как эта собака Баскервилей своими когтистыми лапами сдирает обшивку с его автомобиля и грызет кожаные сиденья, он начинает базлать, что с собакой в машину нельзя. А тихо и без эмоций он, наверное, вообще говорить не умел. Поэтому лицо его краснеет от переизбытка внутреннего давления, слюна летит в разные стороны, а фразы изо рта выплевываются примерно такие: - Вообще охренели! Тебе это зверье в зоопарк надо сдать, а ты с ним в машину прешься! Думаешь, если я для вас доброе дело делаю, так можно в салон всякую гадость пихать? Ты бы еще лошадь с собой привел! Надо сказать, что завелся он основательно, хотя мужик с догом уже давно подвинулся в сторону, видимо решив дождаться автобуса. Но водилу как заклинило. Орет как недорезанный. А здесь же, за углом павильона, стоит девушка лет девятнадцати и держит за узду лошадь, ожидая очередного клиента, желающего прокатиться до парка верхом. Водила ее из-за угла здания не видит, зато она его, отлично слышит. И когда он заорал про лошадь, девчушка, видимо обладающая неплохим чувством юмора, выруливает на остановку, таща за собой коня под седлом, и таким наивным голоском спрашивает; - Так что, и с лошадью нельзя? В этот момент надо было видеть рожу водилы. Описать я ее, конечно, не смогу, но результат отразившихся на ней чувств повалил народ не хуже гранаты. Похватав несколько секунд ртом воздух, он бросился к машине, выгнал всех уже усевшихся пассажиров и, захлопнув дверки, рванул в неизвестность.
Сегодня утром пришлось мне сесть за руль машины, кстати, не своей. Не смотря на то, что водительский стаж у меня за двадцатник перевалил, с такой моделью я был не знаком. Бегло осмотрев предназначенье клавиш, кнопок, тумблеров и переключателей, решил трогаться. Сидящий рядом коллега по работе, просмотрев все мои манипуляции, авторитетно подсказал, где находится тумблер звукового сигнала. На мою речь, что нахрен он мне нужен этот сигнал, и что я вообще никогда им не пользуюсь, он покачал головой и рассказал мне историю; - Я тогда еще механиком в леспромхозе работал. Вызывает меня директор и говорит, что на базу в областном центре пришла для нашего предприятия новая пожарная машина, и то, что мне надо съездить ее получить. Работа дело подневольное, собрался, поехал. «Пожарка», была на базе ЗиЛ-131. Машина мощная, трехмостовая, но я на таких еще не ездил. Сел в кабину, так же как ты, подергал все тумблеры, на кнопочки понажимал, в общем, освоился. Из нестандартного оборудования машина была оснащена фароискателем, похожим на прожектор, и дополнительным звуковым сигналом. Этот сигнал сначала поставил меня в тупик, я ногой на кнопочку нажимаю, а она не сигналит и только потом, полистав инструкцию, я узнал, что для его работы двигатель должен быть заведен. Система такая там была, выхлопные газы двигателя роль легких, дующих в трубу, выполняли. Короче завел, нажал, рявкнуло так, что в соседнем складе, рабочие со штабелей попадали, а завсклад чуть досрочно не родила. Еду домой. С трасы областного значения уже свернул, телепаюсь по «районке». Дорога узкая, стемнело уже, я тороплюсь, на газ давлю. Вдруг впереди на перекрестке выползает на дорогу совхозный ГАЗ-53, старый разбитый рындван. Да и водила, видимо, где-то на бутылке с водкой подорвался. В общем, ползет этот рындван впереди, всю дорогу занимает и не обогнать его никак. Я ему фарами помигал - ноль внимания, посигналил - никакой реакции. А, я домой хочу, жрать охота сил нет. Ну и не долго думая врубаю дальний свет и фароискатель, а тут еще и о дополнительном сигнале вспомнил. Он на малых-то оборотах ревет как стадо бизонов, а при больших даже я испугался. Машина, идущая впереди, подпрыгнула как северный олень и кульдык в канаву кверх копытами. Я конечно по тормозам и туда, не бросать же человека в беде. Пока добежал, водила тот дверку кабины как крышку танка откинул, наверх вылез и смотрит на моего «монстра» во все глаза. Видок, я тебе скажу, у него был, хоть картину маслом пиши. Глаза как блюдца, челюсть вниз отпала, изо рта слюна стекает, но вроде от аварии не пострадал, если не учитывать моральный аспект. Я, мол, ну как ты мужик? А он минут пять молчал, а потом говорит: - «я ведь, брат, подумал, что меня паровоз догнал!!!», - потом еще немного посидел и добавил: - «и ведь блин, паровозов-то в наших местах отродясь не было! » Машину я ему выдернуть помог, а в необходимость сигнала с того дня верю однозначно и безоговорочно.
Довелось мне получить квартиру в двухквартирном доме, выстроенном по программе "Жилье пострадавшим от стихийных бедствий". Квартирка классная, светлая, просторная, с приусадебным участком в десять соток. В общем, живи и радуйся. Что кстати я и делал. На участочек, правда, внимания не обращал, да и зачем он мне при моей разъездной работе и приличной зарплате. Жене тоже некогда было. Но приехал к нам в гости батя, в смысле отец мой. Мужик умный, три высших образования, но правда уже на пенсии. Два дня он походил, покряхтел, а так как на дворе весна, спрашивает, мол, что на участке садить будете. Я говорю, а что мол, садить, лучше с соседями в волейбол играть буду, участок, мол, вон какой ровный, а травкой покроется, вообще лепота. Батя аж в лице переменился и молча засел за расчеты. Видимо, одно из высших образований сказалось. Подходит вечером с листком бумаги, вот, говорит, сынок, я тебя советским миллионером сделаю. А на листке расчеты, сколько с моего участка можно при хорошей агротехнике клубники собрать. Далее идет ее рыночная стоимость, расчет перспективы на десять лет вперед и т.д. и т.п. Я говорю, нет, бать, у меня оклад, вместе с надбавками и коэффициентом, да плюс премии, почти шесть сотен в месяц выходит, а миллионером я вообще никогда стать не хотел. Но батя еще упертей, чем я. Говорит, что сам все сделает, а я только плоды буду пожинать. Короче, я понял, что мне его не переубедить. Рассаду в то время специализированно не продавали, и батя стал где-то пропадать целыми днями. Дня через три приходит довольный как Ленин после революции, говорит, нашел. Мне, говорит, через два дня машина нужна будет, в соседний заброшенный поселок смотаться, поможешь, мол? Ну, а как родному отцу не помочь, пообещал. Через два дня поехали, твою мать, он там на заброшенном огороде тонны две этой рассады наковырял вместе с землей, чтобы корни не подсохли. Делать нечего, грузим. Потом ему потребовалась органика, еще три грузовика нанимать пришлось. Короче, процесс пошел. Батя как истинный биолог-ботаник (еще одно высшее) явно косит как минимум под Тимирязева. Почву на анализы в лабораторию сельхозхимии отвез. Известкует, по логарифмической линейке высчитывает пропорции органики, делает прищипки и разделения клубничных кустов. В общем, работает, несмотря на пенсионный возраст, не покладая рук. Я, приезжая из командировок, не успеваю удивляться. Через неделю мой участок был образцово-показательным. Даже соседи стали со мной здороваться более уважительно, как с будущими миллионером. Еще через пару недель клубника зацвела. Зацвела буйно, весь поселок любоваться приходил. Ну, а батя, с чувством выполненного долга, домой собрался, путь-то неблизкий, через всю Евразию. На второй месяц беспрерывного и буйного цветения клубники, жена, как что-то в этом соображающая, начала проявлять беспокойство, мол, пора бы уже и завязям быть. Завязей не было до самого ноября, хотя цвет не прекращался и к морозам наш двор представлял собой ярко-зеленый ковер с белыми вкраплениями. Не успел сойти снег, процесс пошел по новому, но еще более пышный и буйный. Жена говорит, что мол, пора бы брать трактор, пахать и садить картошку, пока нас соседи не засмеяли. С того дня, я начал жить в сказке про Урфина Джюса и его волшебную траву. До этого я думал, что это была все же конопля, но месячная борьба показала, что это все же клубника. Все выходные и послерабочее время мы с женой бороздили на карачках бескрайние просторы своего участка, т.к. после вспашки это растение начало разрастаться с ужасающей скоростью, не прекращая цвести. Мы безжалостно вырывали за все цепляющиеся усами растения, бросали их за забор, но они продолжали расти и там, сами по себе. Беспрерывно рвались обратно, я поливал их соляркой и поджигал, но все было бесполезно, любой оставленный в земле корешок через неделю давал раскидистый куст. Некоторые подсохшие растения задувались ветром в соседские огороды, где быстренько приживались. Начались стычки между теми, кто этой клубникой уже обладал, и кто не хотел этого. Большая часть поселка перешла на осадное положение, слово "клубника" вызывало у всех если не аллергический шок, то всплеск народного фольклора в непечатных выражениях. В общем, борьба шла не на жизнь, а на смерть. Мы, люди, как существа более разумные и вооруженные научно-техническим прогрессом, все же победили. За летний сезон я с женой настолько продрал свой участок, что на нем не осталось не только клубники, но и других сорных растений. На следующий год садили картошку в абсолютно технически чистую почву, правда, хорошо удобренную завезенным моим неугомонным батей гумусом. Почва, которая была перетерта руками до последнего кубического сантиметра, на предмет извлечения из нее корней клубники, приняла в себя картофель благосклонно. За весь период созревания картофеля нигде не проявилось ни одной травинки, и когда мы по осени начали копать, нашему удивлению не было предела. А вы когда- нибудь видели, когда ведро наполняется всего тремя клубнями? Большинство из них достигало размера небольших тыкв. Первыми на это обратили внимание соседи, интересуясь, что за сорт. Я мел пургу про какие-то новейшие технологии, генофонд завезенный мне подпольно из одной развитой капиталистической страны, хотя точно помнил, что семенной материал купил за бутылку в одном из ближайших совхозов. Начался ажиотаж. Как любят сейчас говорить по телевизору, цены на поселковой фондовой бирже достигли своего пика за последние сорок лет. Спрос был обалденный. Все клубни уходили по баснословно-спекулятивной цене и я наконец-то почувствовал себя миллионером. Приезжали даже из соседних деревень и поселков. На вырученные деньги я собрался с женой и детьми в отпуск, и как вы правильно поняли, к отцу, который на тот момент проживал в одной из братских южных республик. Встреча была трогательной. Батя обнял меня, поцеловал, и после первой принятой на грудь рюмки, поинтересовался насчет своей аграрной реформы. Я так и сказал, что приехал к нему на деньги, вырученные от продажи сельхозпродукции, выращенной на нашем участке, правда не уточнил, какой именно. Батя расплылся в улыбке, яростно доказывая мне, что у него еще есть порох в пороховницах и к тому же есть еще некоторые задумки, как меня сделать миллиардером. Я соглашался и кивал головой, а зачем мне было спорить.
Не могу не рассказать, то, что видел в электричке двадцать девятого декабря прошлого года. Кто-то дремал, а кто-то обсуждал проблемы наступающего празднества. Вдруг в соседнем вагоне что-то пыхнуло, а затем раздался приличный грохот. Естественно, что народ проявил беспокойство, но так как экстренного торможения не было, и больше ничего не происходило, все потихоньку успокоились. Минут через пять дверь тамбура нервно распахнулась, и в вагон ворвался честный предприниматель без образования. Нервно оглянувшись на хлопнувшие двери, он плюнул назад, добавив что-то типа «козлы вонючие». Поправил сдернутую с плеча куртку с оторванным воротником, потер лицо, на котором в районе скулы наблюдалось неестественное покраснение, опять нервно оглянулся назад, и начал: - Извините за беспокойство, но в связи с наступающими праздниками хочу предложить вам товар российского производства, без которого праздник просто не праздник. В продаже имеются бенгальские огни, две пачки на десять рублей. Горят мягко, без дыма, можете посмотреть (зажег один бенгальский огонь). Также имеются, фонтанчики, с высотой пламени до полуметра (зажег фонтанчик). Еще есть петарды, в пачке десять штук, на десять рублей, - нервно оглянулся назад, - могу показать как они взрываются, но с одним условием, - опять оглянулся назад. - Условие таково, что сейчас вы разбудите всех спящих, и хором пообещаете мне, что БИТЬ МЕНЯ НЕ БУДЕТЕ!
Родственник мой ремонт затеял. Под это дело взял на работе отпуск, и развернул кипучую деятельность. Со стройматериалами тогда была проблема, поэтому ремонт выглядел так: Жена красила, клеила обои, шпаклевала трещины, а муж ежедневно отправлялся на электричке в соседний город, где он нашел отличный магазин, но в котором все давали в мизерных количествах. Т.е. к вечеру, он привозил то одну банку краски, то несколько рулонов обоев. После этого он ложился на диван и, мотивировав тем, что до ужаса устал толкаться в очередях, спокойно засыпал. Следующим утром все повторялось. Помимо новоявленного «снабженца», в ремонте участвовал их четырехлетний сын. Который норовил что-нибудь покрасить, оторвать свежую обоину, и все такое прочее. Естественно, что мать, понимая всю несправедливость разделения труда, постаралась создать из них отдельную бригаду. Т.е. отправляла сына с папой. Под конец ремонта, когда, в общем-то, несделанной осталась только «мужская» работа, мать, поинтересовавшись у сына, помнит ли он дорогу к магазину, решила поменяться ролями. Муж упирался, но она настояла, вручив ему в руки молоток и стамеску. По приезду на станцию назначения, выйдя из электрички, сын осмотрелся и, ухватив маму за руку, уверенно повел ее вперед. Пройдя с квартал, он остановился, задумался, постоял у входа, одного из зданий, и вновь двинулся дальше. Ничего неординарного в этом не было, но мать отметила про себя, что на здании написано «Пивбар». Еще через двести метров сын опять встал и закрутил головой. У матери зародились смутные сомнения, потому что именно в этом месте, где сын крутил головой, стоял пивной киоск. Третья остановка сына и сверка с маршрутом подтвердила ее подозрения, так как именно там было летнее кафе, вовсю торговавшее разливным пивом. Скоро впереди нарисовался магазин «Стройматериалов», который находился все на той же привокзальной площади. И мать с сыном, чтобы в него попасть, просто сделали приличный круг. Очередей не наблюдалось! Краску и все остальное давали тоннами! На все про все, вместе с дорогой, ушло не более трех часов! Надо ли объяснять, что по возвращению отец семейства, уворачиваясь то от швабры, то от скалки, слезно заверял, что сегодня ей просто повезло! И украдкой показывал ничего не понимающему сыну кулак!
Чтобы понять эту историю, надо проехать на электричке в час пик на Ярославском направлении. Мне недавно это удалось, и я попробую восстановить картинку. Народу на узловой станции было как муравьев в муравейнике, но она на фоне этой многоликой толпы выделялась как жемчужина в груде камней. Шикарная, до пят, шуба из невиданного зверя, сумочка и сапоги из чистейшей кожи, на голове норковый берет. Наложенный макияж выглядел так, как будто еще секунду назад она вышла от визажиста. В общем, такая пава, не местного пошиба. Как она сюда попала, не постижимо уму, и она видно сама этому удивлялась. Гордо прохаживаясь по переходу, она с ужасом взирала на гомонящую толпу и никак не могла проникнуться их проблемами. В этот момент объявили, что подходящая электричка на Балакирево подходит ко второй платформе. Большая часть народа, которая ждала именно ее, ломанулась вниз по лестнице, и все бы ничего, если бы минуту назад на этой же платформе уже не разгрузилась Фрязинская электричка и ее пассажиры не подымались по этой же лестнице вверх. Дамочка была подхвачена мощным потоком и оказалась на самом стыке столкнувшихся народных масс. Нет, отбивалась она отчаянно. Колотила по головам сумочкой, что-то визжала и хваталась за перила. Но сопротивляться движениям, в каждом потоке которого было человек по триста, просто бессмысленно. Ее перли, рвали и ломали. В конце своего путешествия она оказалась рядом со мной. Вид ее был нормализован. В смысле выглядела она так же как все - серым булыжником. Сбитый назад берет и взлохмаченная прическа - это было просто ничто по сравнению с останками шубы, на которой пуговицы были вырваны с «мясом», а оторванный карман развевался как российский флаг. Утерев рукавом пот с остатками макияжа, дама отскочила к колонне, вытащила из сумочки шикарный сотовый телефон с двумя цветными дисплеями, и нажала кнопочку. Ее фраза отложилась в моей памяти навсегда; - Ну что, КОЗЕЛ, теперь приезжай и посмотри, сколько, бл…, мы на этой поездочке СЭКОНОМИЛИ!!!
Прочитал я как-то в журнале историю о том, как мужик с медведем встретился. Суть была такова: Некий мужик собирал ягоды на склоне горы, спускаясь с оной тылом вперед. Ненароком оглянувшись, он увидел, что задняя часть его организма чуть не уперлась в аналогичный орган медведя, ковыряющего в земле то ли берлогу для себя, то ли разрывающего чью-то нору. Мужик, не отдавая отчета в своих действиях, не нашел ничего лучшего, как просадить этому самому медведю по тому самому месту хорошего пинка. Медведь хрюкнул от неожиданности, резко заразился «медвежьей болезнью», которая тут же истекла приличной кучей, и не нашел ничего более лучшего, как тут же - издохнуть! Многие, которые тоже читали эту статью, склонялись к тому, что это выдумка автора, и почти убедили в этом меня. Если бы через некоторое время … Мой сосед Ильич рыбаком-профессионалом никогда не был. Но тот, кто живет на Сахалине, не ловить рыбу просто не может! В тот день он тоже решил размять суставы и побаловать семью свежей рыбешкой. Сказано - сделано! Речушка, на которой он решил половить гольца, была мелководной, и в принципе перейти ее в любом месте могла бы даже курица, а вот на обилие рыбы это никоим образом не влияло! Спускаясь с крутого бережка, Ильич в целях безопасности смотрел только под ноги, а следовало бы обратить внимание на противоположный берег, по которому так же, смотря только под ноги, спускался огромный медведь. Кусты скрывали их друг от друга, но выскочив к водной глади, они столкнулись нос к носу. Так как речушка в ширину была не более пяти метров. Не надо думать, что имея двух с половиной метровый рост и семьсот килограмм веса, медведь сразу бросился на Ильича и разорвал его в клочья. В такую пору, когда реки забиты рыбой, а лес ягодами и грибами, они становятся немного ленивыми. Поэтому они просто оба - слегка опешили! Но в голове Ильича, несмотря на это состояние, со скоростью фирменного поезда замелькали картинки своей нелепой кончины. Вместе с картинками промелькивали и варианты спасения, их было немало, и непонятно, почему Ильич выбрал именно этот способ. Т.е., встать на четвереньки, и громко сказать - ГАВ, ГАВ … гав! Объяснить, почему он решил, что медведь должен бояться собаки, он не смог ни тогда, ни в течении всей своей последующей жизни. Но, странное дело, это действо не просто напугало медведя, а заставило его - охереть! Охереть настолько сильно, что он открыл в немом вопросе пасть, и замер на месте, как его соплеменник в виде чучела в краеведческом музее. Возможно, сказывалось, что до этого он видел людей, да, наверно, и собак встречал тоже, но чтобы - в одном лице!!! В общем, состояние его было такое, что сравнимо только с человеческим, когда тот нос к носу сталкивается с оборотнем. Ильич же, поняв, что получил кое-какое преимущество, решил его развить. Для этого он еще несколько раз сказал ГАВ-ГАВ, подпрыгнул, попробовал вильнуть задом, изображая нервное подергиванье хвоста, и оскалил зубы. Медведь, то ли поскользнувшись, то ли действительно от страха, но очень естественно, шлепнулся на зад! И в этот момент Ильич перешел в конкретную атаку. Залившись душераздирающим лаем, он кинулся к реке. Между ГАВ он вставлял ЭХ, далее опять ГАВ, потом что-то про МАТЬ, и далее по тексту. Когда до воды оставалось не более полуметра, медведь наконец-то нашел в себе силы подскочить с места и, удобряя флору, бросился туда, откуда пришел. Прыжки его были огромны и достигали в длину не менее четырех метров, видимо сказывался природный турбореактивный двигатель, выбрасывающий наружу довольно вонючую смесь. При этом он беспрерывно и нервно оглядывался, боясь погони. Издох он или нет, история умалчивает, потому что Ильич по следу не пошел, а не менее огромными прыжками ломанулся в другую сторону. Но после его дележки ощущениями, я верю напечатанному в журнале рассказу - однозначно и безоговорочно!
Да простят меня авторы историй про маршрутки за то, что я влез в их жанр, но я тоже езжу на этом общественном транспорте. Сегодня опять ехал и услышал вот такой телефонный диалог, вернее монолог, потому что второго говорящего не слышал. Улыбнуло. Поэтому решил поделиться со всеми. Звонок на мобильный раздался у довольно симпатичной дамы, лет тридцати пяти. Говорила она так, как будто рядом никого и не было. - А, привет, Тань! - ...... - Да, злая как собака, полдня коту под хвост! - ................ - Ну во-первых этот урод меня обманул. По телефону мне сказал, что он у него сантиметров пятьдесят, а на самом деле, чуть больше тридцати! После этой фразы народ в автобусе напрягся и стал активно крутить головами в поисках источника фразы. - ......................... - Таня, да я все понимаю, но ведь мало того, он еще у него очень тонкий и какой-то вялый. Здесь надо заметить, что рассказы о том, что после таких фраз народ падает на пол, мягко говоря, лукавы. На самом деле народ даже не улыбнулся. На лицах женщин явственно читалось, мол, чего привередничаешь сука! А у мужиков в глазах засветилось прямо какое-то внутреннее самоуничижение. Особенно ярко оно просматривалось в глазах стоящего рядом с дамой гражданина. - .................... - Да за такие деньги пусть он его себе, знаешь куда засунет! И опять, как ни странно, никто не повалился на пол. Только гражданин наклонился к даме и спросил: - Извините, а вы сейчас про что говорите? Дама отодвинула от уха телефон и справедливо возмутилась. - А вам какое дело?! – потом обвела взглядом глубоко молчащий салон, что-то сообразила и виновато добавила, - ужика я хотела купить – змейку... - Ну слава богу, а то я-то уж думаю, мне-то что теперь, вообще застрелиться что ли – произнес гражданин и весь салон вздохнул с облегчением.
Каждый Новый год, садясь за стол, в моем сознании возникает случай десятилетней давности. Тогда тоже приближался этот праздник, и наш столярный цех решил его справить загодя. Вся бригада собралась в курилке, заставив стол нехитрой закуской и приличным количеством спиртного. Бригадир наш, громадный я вам скажу мужик, быстренько разлил по стаканам. Пить отказался только мастер, то ли боялся прихода высшего руководства, то ли здоровье, находящееся в тщедушном пятидесяти килограммовом теле, не позволяло. Народ вздрогнул, и весело захрустел луком и огурцами. Бугор вновь разлил по «маленькой», и опять отказался только мастер. Не успел народ усугубить повторно, как мастер дико хрюкнул, закатил глаза под лоб, и рухнул на пол, хрипя и как-то по рыбьему разевая рот. Сказать, что народ охренел, значит не сказать ничего. - Мужики, у него с сердцем что-то! - выдохнул, вместе с остатками огурца, пилорамщик. Первым отреагировал бугор. С размаху всего своего двухсоткилограммового тела, он бросился на пострадавшего, попутно отдавая команды по вызову «неотложки». Два шлепка по щекам «сердечника» притушили в том остатки сознания. И бригадир, поняв, что сделал что-то не так, перешел к прямому массажу сердца. При посредстве своего мощного тела и двух ладоней, наложенных на область сердца потерпевшего, он сделал несколько интенсивных качков, от которых тело больного хрюкало и потрескивало всеми составными. Не знаю, что бы было дальше, если бы не вовремя прибывшая «скорая», которая на наше счастье находилась на момент вызова где-то рядом. Народ после отправки больного в стационар продолжил застолье, а по окончанию рабочего дня решил навестить любимого мастера. - Ну как ты, Володя? Болит сердечко? - загудел бугор, как только мы увидели кондыбающего по коридору больницы мастера. Его ответ поразил, нас до глубины души. - Какое нахрен сердце! Слюна мне в дыхалку попала! Вы мне лучше скажите, кто мне челюсть выбил и два ребра сломал?!!
Наблюдал раз в электричке такую картину. Досконально последовательность, конечно, не помню, но суть от этого не меняется. Раннее утро. Полупустая электричка. В свете редкогорящих ламп, дремлет мужик лет тридцати, в состоянии глубокого похмелья. На одной из остановок, в вагон вихрем врывается девушка лет девятнадцати, явно проспавшая и явно опаздывающая на работу. Пристроившись напротив мужика, она вываливает на скамейку огромную кучу косметики. Мужик, потревоженный шумом, с трудом открывает набухшие веки. Довольно симпатичная девчушка, привлекает его внимание, но сил начать разговор явно не хватает. Видимо, желая сосредоточиться и собрать остатки воли в кулак, мужик вновь прикрывает глаза. В это время девушка, не обращая ни на что внимания, начинает покрывать свое лицо, какой-то крем-пудрой. Лицо, от густого нанесения белесого вещества и особенностей вагонного освещения принимает синеватый оттенок, и делает ее похожей, на свежую утопленницу. Мужик, сконцентрировавшись, открывает глаза, видит произошедшее изменение, вздрагивает, видимо не понимая реальность это, или плод его воспаленного сознания, но на всякий случай, вновь зажмуривается. Девушка тем временем, начинает наносить тени. Наносит она их как-то довольно экстравагантно, и через минуту, они, намазанные вверх - до бровей, а вниз - до начала щек, делают ее если не копией, то родной сестрой - медведя-панды. Мужик вновь открывает глаза, издает какой-то гортанный звук, выражающий толи страх, толи восхищение, и вновь погружается в транс. Девушка приступает к подводке, два взмаха карандаша, и раскосость глаз, говорит о том, что панда, действительно житель Китая. Глянув в небольшое зеркальце, она остается довольна, и приступает к наклейке ресниц. Мужик, увидев ее раскосость с одной ресницей, которая лишь немного уступала по размерам - вееру, просто остолбеневает, с широко открытым ртом и аналогично выпученными глазами. Но его состояние, никоим образом не отражается, на творчестве доморощенного визажиста. Наклеив вторую ресницу, девушка извлекает из кучи губную помаду, цвета давленной черники, и легким росчерком, придает своим губам вид лопнувшей напополам сливы. По лицу мужика пробегает судорога. Завершает всю процедуру, нанесение румян, в виде двух ярко-красных полос по свободным местам лица, не затронутых тенями и помадой. Мужик с облегчением вздыхает. - Спецоперация? - с трудом выговорив мудреное слово, с пониманием обращается он к попутчице. - Какая еще операция?! - вспыхивает та, хлопая от удивления ресницами так, что на щеках подымается облачко пудры. - Ну, судя по раскрасу, вы разве не боец коммандос?!
У друга моего друга был друг, и все бы ничего, но приключилась раз с тем другом интересная история. Работал он слесарем, основная функция которого была в том, что он мазал солидолом всевозможные механизмы. И поэтому его спецовка была настолько замаслена, что …, но об этом позже. В один прекрасный день, а именно в зарплату, он хорошенько поддал с коллегами. Так хорошенько, что уснул в одном укромном уголке. Проснулся ночью, раздевалка закрыта, никого нет, а домой надо. Жене ведь не объяснишь! Поплелся он задворками, народу на глаза стыдно попадаться, да и милиция …! Брюки-то на нем после стирки были, а вот «хэбушка» на голое тело, еще того вида. И надо же такому случиться, что в одной особо темной подворотне встретился он с двумя уркаганами, тоже не очень трезвыми. Бить они его сразу не стали, но спецовку, которая кстати в темноте от кожаной куртки, в связи со своей засаленностью не отличалась - присмотрели. Далее диалог: - Мужик, снимай кожан! - Какой кожан? - Ну куртку, совсем, баклан, не врубаешься, что ли? И активней шевели поршнями, а то без зубов останешься! Че она у тебя мазутом воняет? - Да на работе испачкал! - В натуре, козел, вещи не бережешь, зажрался, падла, на работу в кожанке ходишь. Витек, дай ему свою ветровку, чтобы он ментам голый в глаза не бросался. А ты, козел, бабе скажешь, что поменялся. Давай, мужик, одевайся и сваливай, и попробуй только кому-нибудь вякни! Ветровка, говорят, была неплохая, друг моих друзей в ней полгода после этого ходил, и сноса ей не было.
Есть у меня друг, представитель современной поп-музыки. Сразу оговорюсь, что весьма неплохой, если судить по тому, как раскупаются его альбомы и по наплыву фанатов на концертах. Как-то собрались мы вместе справить праздник, и была среди нас одна новенькая, в смысле девушка, попавшая в нашу компанию впервые. Слово за слово, и начала она моего друга пытать, ну, т.е. узнавать, как он на сцену пробился. Его рассказ, который я раньше не слышал, поразил не только ее, но и меня, вот и решил я его написать. Далее от его лица, но в моем изложении, в смысле - простите за ляпы. - Музыку я вообще не любил, а петь до седьмого класса средней школы даже и не планировал. А все пришло само. В виде новой учительницы пения. До нее этот урок у нас был свободным, иногда чем-нибудь заменяли, но в основном мы гоняли балду. Так было и в тот день, в классе гвалт, все решают свои проблемы и выясняют любовные отношения, которые к тому времени начали уже формироваться. Нет, конечно, на появившегося в дверях учителя внимание мы обратили, да и как не обратишь, если была она двухметрового роста, худа, жилиста, и непропорционально сложена, за что тут же получила кличку «фельдфебель», хотя звали ее Светлана Николаевна. Шума никто не прекратил - ведь пение же! И даже окрик с железными нотками - молчать! - был пропущен мимо ушей. Далее события начали развиваться совсем не по программе увеселительного урока. Обведя класс немного мутным, но всепроникающим взглядом, Светлана Николаевна подошла к первой парте, за которой сидел заводила всего класса Олег, подняла его одной рукой за шкирку, а второй перехватила сзади за пояс брюк. После короткого, но весьма энергичного взмаха, тело Олега устремилось в бреющий полет. Я больше чем уверен, что если бы дверь класса открывалась не наружу, а вовнутрь, то результат был бы тот же. С грохотом распахнув ее, то ли башкой, то ли плечом, Олег пролетел по коридору метра три. Прибавьте к этим трем те три, которые были от начала броска до дверей, и вы поймете, какой затяжной и красивый был полет. Не обращая внимания на дикое кряканье, которое Олег издал при приземленьи, Светлана Николаевна, выдвинула стул на середину класса и села, водрузив аккордеон на широко раздвинутые ноги. Я вам скажу так - в классе никто даже не хихикнул, хотя все прекрасно рассмотрели ее теплые байковые трусы, заканчивающиеся почти на коленях. В коллективе воцарилась деловая рабочая тишина, более похожая на покой склепа. Только в коридоре тихонечко скулил Олег и по потолку топала муха. - Петь будем песню «наш командир удалой», - негромко, но так, что по нашим спинам пробежал озноб, сказала Светлана Николаевна. Пели все!!! Хотя я на сто процентов уверен, что слова песни до начала ее исполнения знало от силы двое или трое. Гавкали так, что в класс прибежал завуч, потревоженная шумом в своем кабинете, который находился в другом крыле школы. С того дня урок пения в школе превратился в образцово-показательный. Карлсонами становится никто не хотел, дверь на ощупь башкой была довольно твердой и поэтому все были уверены, что пение самый лучший из всех предметов, когда-либо преподававшихся в школе. Через две-три недели наш класс выдавал такие хоровые вариации, что «краснознаменный» и рядом не стоял. Но какой хор без солиста, поэтому Светлана Николаевна так и сказала: - Нам нужен солист! - и обвела класс многообещающим взглядом. Многие от этого взгляда приняли упор лежа, понимая, что солист - это не тот, кто капусту солит, а тот кто будет петь, стоя рядом с учителем. Ее взгляд долго блуждал и остановился на мне. Нет, то, что я буду солистом, я понял сразу, но где-то в глубине души еще теплилась надежда - авось пронесет! Но не пронесло. А мои сомнения Светлана Николаевна поняла по-своему, и поэтому произнесла довольно четко: - Пасть порву!!! Мысль о том, что моя «пасть» будет порвана от уха до уха, давила на организм так, что голосовые связки под ее нажимом сразу выдали как минимум три октавы. Зажмурившись, я заголосил так, что Карузо и Дэмис Русос должны были позавидовать моему дебюту. Ну, а через две недели, на мои вокальные потуги обратил внимание руководитель школьного вокально-инструментального ансамбля. Вот и пою, до сих пор. Спасибо Светлана Николаевна, продюсер ты мой золотой, за непорванную пасть!!!
Рассказала одна знакомая, работающая в аэропорту кассиром. В один из дней поступила к ним в кассу «бронь» на два билета до Москвы, от одной фирмы. В общем-то, ничего экстраординарного, если не считать того, что фамилии бронируемых были Ленин и Пушкин. Ну, мало ли на земле однофамильцев, посмеялись, да забыли. Часа за три до означенного рейса к кассе подбежал взмыленный кавказец, речь его была примерно таковой: - Эй, слющай, срочно билет Москва нужен! Брат телеграмму прислал, мандарин продать не может, уже гнить начал! Знакомая объяснила ему, что билетов на этот рейс нет, и наверное уже и не будет. Но тот настаивал, предлагал пятьдесят рублей «сверху», хотя в глазах явно светилось, что больше двадцати он не дал бы никогда. Полчаса побуйствовав у окна кассы и заплевав в силу эмоций отгораживающее его стекло, кавказец понемногу успокоился. Но в этот момент подошли двое. Спросив, есть ли «бронь» на Пушкина и Ленина, они протянули документы и деньги, и получив билеты, направились к стойке регистрации. Кавказец все видел и слышал. Догнав обоих, он внимательно всмотрелся в их лица и, убедившись, что ничего общего они со своими знаменитыми однофамильцами не имеют, вновь устремился к моей знакомой. Теперь он уже не говорил, а орал; - Слющай баба, давай билет Москва! Не видишь, Сталин, да! Может тебе брата Берий позвать!
Купил я «Монгола», совсем недорого! Да, и подогнавшие мне его конокрады за этого небольшого, но весьма темпераментного жеребца много не просили. В их руках он вытворял чудеса дрессировки. С места срывался в галоп, брал барьеры, вставал на дыбы, и даже танцевал лезгинку и другие народные танцы. Но только в их руках! Стоило им забрать деньги и удалиться, Монгол преобразился. Внимательно рассмотрев и уловив, что я хоть и зарегистрированный фермер, но как ковбой просто - НИЧТО, он подверг меня жесточайшему игнорированию. Мою попытку взобраться ему на спину принял снисходительно, но стоило мне почувствовать себя героем, как тут же последовал какой-то немыслимый кульбит, после которого я воочию уяснил, что такое притяженье земли. Желание повторной попытки отпало само собой, и довольный Монгол был водружен в сарай, рядом с коровами. Чувствовал он себя там как в гареме, жрал все подряд, и был очень рад такой жизни! По какому поводу ко мне приехал Олег, я уже и не помню, но повод был, и поэтому водка текла рекой. Где-то в середине застолья я пожаловался на норовистого жеребца и встретил полное непонимание. На вопрос: «а ты его объездил? », я отрицательно покачал головой, со смутным сомнением, мол, нахрена объезжать жеребца, умеющего танцевать, даже лезгинку. На что друган тут же постановил: «сейчас еще по одной хряпнем, и пойдем, я его объезжу!». Монгол встретил нас настороженно! Видимо от того, что понял, как его будут сейчас объезжать! Вид пьяного Олега поверг его в нервно-возбужденное состоянии, и ведь было от чего. В свои тридцать тот набрал не менее ста сорока килограмм живого веса. Стоило только ему протянуть руку с уздечкой, Монгол яростно щелкнул зубами, чуть не откусив Олегу ухо. «Хорошо!», сказал друган и зашел сбоку. Сделал он это зря! Жеребец, предотвращая вторую атаку, как-то очень резко подкинул зад, и изогнувшись не хуже Джеки Чана, нанес конкретный удар копытом! Правда, крика Ки-ии-яя при этом не последовало, но спас Олега только столбик, подпирающий крышу сарая, который был срезан как автогеном. «Хорошо!!!», еще раз сказал Олег, но уже с плотно сжатыми зубами. «Значит, драться хочешь!» - подытожил он и медленно снял ветровку. Повесив ее на обломок столба, он медленно закатал рукава рубашки и встал в стойку. Стойка была профессиональная, так как в далекой юности Олег заслужил первый разряд по боксу. Удары были мощными! Монгол уворачивался как мог, но видимо бою в ограниченном пространстве он обучен не был. К концу первого раунда несколько прямых в челюсть он уже пропустил. Не знаю, кружилась ли у него голова, но то, что после них взгляд его как-то потух, а движения стали нескоординированными, истинный факт. К концу второго раунда он четко понял, что возражения здесь не уместны, и дал надеть на себя уздечку. Когда Олег выводил его на улицу, Монгол косил на него глазом и нервно подрагивал, видимо прикидывая, как он его повезет. Надо сказать, что кличку Монгол жеребец заслужил отнюдь не за раскосость глаз, а именно за свои низкорослые габариты. Да и по весу он превосходил Олега совсем ненамного. В общем, когда тот лихо запрыгнул ему на спину, живот коня, после прогиба спины, коснулся земли. А ноги стали похожи на верблюжьи, расщеперившись в ширину от района коленных суставов. Видок у этой боевой единицы конной армии был еще тот, но когда Олег саданул ногами по брюху жеребца и дернул удила, Монгол нашел в себе силы рвануть вперед. Бег его был стремителен, как истинный бег, на последнем издыхании, и единственное, что меня смутило, это финишная ленточка в виде дощатого забора. Несмотря на то, что Олег удилами вывернул голову Монгола почти до его хвоста, тот темпа не снижал, и пер прямо на забор! Не долетев до него порядка двух метров, жеребец резко встал, видимо четко помня законы физики об инерционной силе тел! Думаю, не стоит говорить, что Олег продолжил скачки уже без него. Да, и что такое подгнивший забор для ста сорока килограммового снаряда, летящего с ракетной скоростью, тоже объяснять не надо! Пробив брешь размером с пролет, Олег наконец-то остановился, но это не говорило о том, что все уже позади. Т.к. Монгол, резко отпустив тормоза, устремился следом. Издав звук внутреннего оргазма, что-то типа ИГ-ГА-О-ооо, жеребец как-то боком рухнул на повергнутого наездника. Такой довольно-мстительной лошадиной рожи я не видел никогда, да и больше наверно - хрен увижу! Объезжать Монгола больше никто и никогда не пробовал, ну или, по крайней мере, до тех пор, пока у меня его не угнали конокрады.
Вчера зашел в "Рамстор", решил взять корейского салатика, впереди женщина стоит. Взяла всего помаленьку, и продавцу комплименты отпускает, мол вкусное все у вас, только уж больно перченое, мол, аж в пот бросает, но я, говорит, гурманка …. Ну, я после этих слов хмыкнул презрительно, она на меня косо посмотрела. А я промолчал. Ну, не буду же я ей рассказывать, что родился и вырос на Дальнем Востоке. А вот вам расскажу. - То, что продают здесь, на западе, под видом корейских салатов, это мягко говоря - фуфло. Для истинного корейского салата нужен перец настоящий. Не тот, который выращивают выходцы со средней Азии, а тот, что доступен настоящим профессионалам. Выращенный не на "коровяке", а на курином помете, а еще лучше, на утином. В котором присутствует какая-то там кислота, которая этому перцу жгучесть и придает (это, между прочим, страшная корейская тайна, за которую с меня их мафия может и голову снять). Ну, так вот. Дальневосточные корейцы признают только такой перец, и в своих блюдах оного не жалеют. Я-то с ними бок о бок лет тридцать прожил, опыт имеется. Теперь история. Учился я тогда в Хабаровске, в лесотехническом. Жил в общаге, со мной в комнате два корейца, тоже с Сахалина. Родственники им из дома постоянно слали посылки. И в посылках естественно не шоколад с печеньем, а чим-ча, пророщенная соя, папоротник, морская капуста. Все уже посолено и поперчено. Не смотря на то, что студент жрать хочет почти постоянно, я к ним за стол садился не чаще раза в неделю. Ну, не выдерживал я более частых нагрузок, хотя они ребята гостеприимные, всегда предлагали. В тот день пришел ко мне друган, а родом он с Магадана, корейцев видел, но редко. Но жрать хочет не меньше чем остальные. Посидели, обсудили кой-какие планы, тут ребята-корейцы ужин стали собирать, а ужин у них такой: кастрюля риса несоленого и множество тарелочек с их национальными специями. Жрать-то в общем нечего, но на столе смотрится богато и красиво. У магаданца аж глаза закатились от этого изобилия. Ну, ребята и нас приглашают. Я-то отказываюсь, а магаданец меня локтем тычет, мол, пойдем перекусим. Я ему - а ты, мол, уверен, что есть это будешь, пища-то специфическая. Но он, видимо, так жрать хотел, что начал мне втирать, что он гурман, и все национальное просто мечтает попробовать. Мол, я у чукчей ел, и у алеутов, короче, гурман он и есть гурман. Ну, присели к столу. Корейцы, они ведь палочками едят. В рот рису положат, сверху кусочек специи, и жуют. А магаданец, видимо, везде, что у алеутов, что у чукчей, только ложкой ел. Ну, и здесь из банки самую здоровую выбрал. Рису хватанул с горкой. Прожевал, но видно понравилось не очень, ну оно и правильно, пресно и сухо. Тут он эту ложечку, что на половник была похожа, чим-чи зачерпнул, да еще со дна жижечки прихватил. Корейцы аж замерли, они кстати ее и сами-то мелкими кусочками едят. А магаданец свою экскаваторную челюсть откинул, и хряп туда, грамм сто, не меньше. В абсолютной тишине стало слышно, как у него зубы трескаться начали. Выплюнуть-то он постеснялся, два раза жуванул и проглотил. Морда стала красная (Евдокимов и рядом не стоял), пот с него попер, как будто ведро воды сверху вылили. Но надо отдать ему должное, секунд пятнадцать он продержался, потом подскочил и попер в умывальник, что в конце коридора. Когда я минут через десять туда пришел, он еще от крана с водой и не отрывался. Сосал так, что водяное давление по всему Хабаровску упало. Ну, я вмешиваться не стал, по себе знаю, что водой - это тоже самое, что мазут тушить, чем больше льешь, тем больше разгорается. Встретились мы на следующий день. Краснота на его фейсе немного спала, но все равно, все преподаватели к нему принюхивались, думали с большого бодуна. Подошел он ко мне, буйну голову мне на плечо положил и плачет горькими слезами, мол, горит все, друган! Воду пью тазиками - эффекта ноль. А сегодня с утра в туалет пошел, так теперь и там все горит, как будто раскаленную кочергу засунули. Глисты оказывается у меня были - так, блин, померли! Я их сегодня в унитазе, среди перца обнаружил. Спроси, мол, у земляков своих, чем это дело залить можно. Три дня бедолага мучился, и за оставшиеся четыре года учебы так ни разу больше себя гурманом и не назвал.
Сегодня в электричке наблюдал такую картину. Молодой парнишка, едущий откуда-то с периферии, знакомится с симпатичной девушкой. Ну, слово за слово, завязался разговор. Видимо, друг другу они были симпатичны, но выходил он раньше. Поэтому для продолжения знакомства предложил обменяться номерами сотовых телефонов. Далее их разговор. Она: - АОН у тебя стоит? Если стоит, то давай я позвоню! Что она имела в виду, понятно любому пользователю сотового телефона, но он воспринимал эту фразу на слух. Попробуйте сделать тоже самое! Он (смутившись до ужаса, но по-мужски выровняв положение и даже немного горделиво): - А с чего ты решила, что он у меня не должен стоять!? Она (все так же не поняв, что к чему): - Ну давай, говори номер. Он четко и ясно произносит цифры. Она набирает их на своем телефоне. Звонит. - Ну что, высветился? Он: - Что высветилось? Она: - Ну номер! Я же тебя спрашивала, у тебя АОН стоит!? Ну, определитель номера! Он (опять смутившись): - Так ты это имела в виду?
Как откосить от армии, или как стать старшим сержантом …
Если кто-то думает, что от армии «косить» начали только в последнее время, то он не прав. История эта об одном моем знакомом, который решил это сделать в далекие семидесятые. Вова, а именно так его звали, был паренек очень развитой, во всех смыслах этого слова. Здоровьем его бог не обидел и почти при двухметровом росте он дистрофией не страдал. Но в армию не хотел, и так как закосить по здоровью вариант был не проходимым, то решил он пожаловаться на мозги. Легенду придумал быстро и без проблем, благо все детство увлекался фантастикой. Короче, вот ее краткое изложение; В далекой Канаде престарелый миллионер решил продлить свою жизнь, воспользовавшись телом молодого донора. Придуманный великим ученым аппарат выбил из умирающего тела так называемый «разум», а вот вбить его в другое тело не смог. И этот самый разум, перелетев Тихий океан, ненароком врубился прямо в Вовину голову. Короче, как вы уже догадались, Вова стал канадским мульти-миллионером. Вместе с повесткой в военкомат лимузин к порогу не подали. Вова обиделся и взял в магазине три бутылки портвейна по 1р. 80коп. Пригубив одну прямо на месте, он сразу сообразил, что рейсовый автобус по мощи лимузину не уступает, и в принципе миллионеру ехать на нем - не западло! Заняв все заднее сиденье, он пил портвейн, курил и швырял окурки в других пассажиров, которые ближе чем на два метра к нему приближаться боялись. Водила, как человек уважающий миллионеров, тем более канадских, поняв, что если он не хочет быть задушенным, сделал небольшой круг и подвез Вову прямо к военкомату. Дежурный лейтенант очень удивился, когда распахивая двери ударами ноги, в коридоре появилось лицо столь значительное, но почему-то без положенного эскорта. Но еще больше удивился военком, особенно когда ему задали вопрос, мол, - что же ты, быдло, повестки шлешь почти Рокфеллерам!? Объяснений от военкома не ждали, так как миллионер после принятого портвейна был очень крутого нрава, и сразу от слов перешел к делу, т.е. начал швырять в военкома все возможные для этого предметы. А так как под эту категорию попадали даже столы и стулья, то военком объявил начало третьей мировой на ограниченной территории. В военные действия вступил дежурный лейтенант и подоспевший наряд милиции. Вся беда была в том, что милиция тогда не имела «демократизаторов», а лейтенант с военкомом получили свои звездочки не в «горячих» точках. Вову успокаивали как могли, но перевес был явно на его стороне. И чем бы закончилось это побоище, никто не знает, если бы один из милиционеров не прислушался к Вовиным высказываниям. Подперев двери кабинета, где Вова в гордом одиночестве доламывал мебель, милиционер возвестил, что клиент не их, и надо бы вызывать санитаров с психиатрами. Чем отличаются санитары от людей военных и милиционеров, Вова понял, когда один медбрат охреначил его по башке подобранной во дворе лопатой. Дальнейшее повергнутый миллионер видел как в тумане. В этом тумане мелькали лица в белых халатах и какие-то серые стены. В руку несколько раз что-то больно вонзалось, страшно хотелось писать и какать. Но сознание куда-то уплывало, и поэтому писал и какал канадский миллионер бессознательно. Первое, что он увидел, когда сознание вернулось, это чье-то беззубое лицо, внимательно рассматривающее его через свернутую трубочкой газету. Зачем это надо, Вова понял только тогда, когда через эту же трубочку ему чуть не выткнули глаз карандашом. Но это было еще не самое страшное, так как ночью два других постояльца этой же палаты, пользуясь тем, что смирительную рубашку с миллионера так и не сняли, воспользовались им как писсуаром. Санитары отмывали Вову со шланга, напор был хороший, а вода ледяная, и миллионер понял, что в таких условиях выжить нельзя. Это подтвердилось и тем, что до вечера его еще и два раза «замесили». Ну, так, по крайней мере, выражались медбратья, отрабатывая на Вове некоторые виды единоборств. В ту же ночь Вова из миллионера превратился в верующего человека. Нет, он не хотел быть пацифистом, и верил он не в бога, а в военкома и армию. Понимая, что только они могут спасти его от тяжелой доли чужого разума. В первый же приход в палату врача, Вова встал на колени, и слезно бьясь головой об пол, объяснял врачу, как он хочет служить. Странно, но и врач и военком ему поверили. Через два года Вова вернулся домой старшим сержантом, и всем кто не хотел идти в армию, советовал закосить под дурика, ну или хотя бы под канадского миллионера.
Решил я отправиться на выходные к другу в деревню. С вечера мы хорошенько за встречу поддали и поэтому как заснул не помню, а вот проснулся неординарно. - Слышь, Андрюха, ты когда-нибудь петухов того …? - раздался над ухом Санин голос. - Чего того …!? - восприняв со сна фразу как намек на мою работу в исправительно-трудовой колонии строго режима в качестве вольнонаемного механика, подскочил я. - Ну, это …, головы рубил? - Санек, дышащий свежим опохмелом, был невозмутим. - Совсем обалдел, да я их только в магазине, да в кастрюле вижу! - Ну, пойдем тогда, хоть поймать поможешь. А то баба - заруби да заруби! Он, козел, дочку вчера клюнул и на жену бросается. Давай вставай, заодно и опохмелимся. Похмелялись мы долго. Жена настаивала, а Санек находил всякие отмазки, типа: - ну его нафиг, да подумаешь клюнул, что же его за это жизни лишать. После третьего стакана он вообще почти расплакался, доказывая, что ему птичку жалко. Но, как говорится, вода камень точит, а жена была настойчива! И наконец-то мы решились. В это время петух спокойно клевал во дворе пищу, во главе своего гарема. На наш выход он даже не обратил внимания - а зря, настроены мы были очень серьезно. После дикого Саниного крика - «окружай!», петух, поняв, что ноги тут не помогут, подлетел вверх и со всего маха долбанул Саню в темечко. А так как клюв у него был «добрый», то описать Санино рожу я не смогу, но представить ее можно уже по тому факту, что сидящую на крылечке законную вторую половину сдуло как ветром. Слов не было!!! Схватившись рукой за голову, Санек бросился за петухом. Тот лихо нырнул в куринный лаз, проделанный в стене сарая. В гневе и азарте погони друган просунул в лаз руку, пошарил, и ничего не нащупав, по ходу дела сунул туда голову, видимо стараясь оценить обстановку. То, что высунуть он ее обратно не может, я понял минуты через две. Заскочив в сарай, я увидел довольно веселую картинку. Очумевший петух, теряя сознание, сидел на насесте, с ужасом взирая на кричащую голову, которая покрывала его таким матом, что покраснел даже я. Увидев меня, Санек воспрянул духом, мол, - «отдирай доску Андрюха, а то у меня ухи застряли! » - заорал он. Пока я бегал за гвоздодером и объяснял его жене, что у него там застряло, Санек все больше нервничал. Видимо поэтому, стоило мне только отодрать доску, он с криком - «ну хана тебе козел порхатый» - вырвал у меня из рук гвоздодер и устремился в сарай. Крушил он там все, не заметив в горячке, что петух давно уже пулей вылетел оттуда. С трудом затормозив крыльями и с ужасом оглядываясь назад, он хотел кукарекнуть, но получилось это у него как-то сдавленно, типа - ок-ку…еть!!! Раздолбив все и вся, Санек успокаиваться не собирался. Выскочив на улицу и увидев, что петух в целях безопасности заскочил на крышу сарая, он бросил на землю гвоздодер и понесся в дом, откуда через минуту вылетел с ружьем и патронташем. Залегли все, в том числе и я. Скорострельность стрельбы была поистине автоматной, но на попаданиях это не сказывалось. Петух, сделав несколько хитрых маневров, выскочил на огород и устремился к ближайшему перелеску. Санек, успевая перезаряжать, ломанулся следом. Вернулся он минут через двадцать, когда у его дома собралось уже полдеревни. - Ушел козел! - мрачно поведал Санек, - да и патроны кончились! До глубокой ночи, забыв и обо мне и об опохмелке, и даже о том, что птичку жалко, не поддаваясь ничьим уговорам, Санек просидел в засаде, вооружившись топором, ружьем и длинной штакетиной. Провожая меня, он вместо «до свиданья» сказал: - он все равно, козел, вернется! И я его, падлу - четвертую!
Кто не видел как лосось идет на нерест – потерял многое! Правда и у меня столь значительный факт природного феномена отложился в памяти, совсем не серебристо-чешуйчатой массой. Владик, приехал ко мне в гости с супругой, умудрился как-то выбить отпуск в одно время, а может это и закономерность какая…. В общем как бы там не было, а встречал я их двоих. Чем может, абориген-дальневосточник, похвалится перед аборигеном-степняком, да конечно – рыбалкой, коя и была запланирована на третий день после встречи, благо сезон был тот, когда реки переполнены лососем. Снасти, для вылова горбуши довольно примитивны – спиннингами и всевозможными мормышками, там и не пахнет, поэтому прихватив с собой метра три проволоки для петель и побольше водки, мы и рванули. Хотя слово «рванули» не совсем правильное, так как целый час мы тормозили на месте, в связи с тем, что жена Владика – Светлана, закатила очередную истерику. Категорически отказавшись от помощи моей супруге по хозяйству, она требовала немедленной экипировки и следования с нами по одному маршруту. Видимо женская логика подсказывала ей, что тайга – территория переполненная падшими женщинами, а наши горные реки – просто вертепы любвиобильных русалок. Я при этих разборках занял нейтральную позицию, четко помня, что такие прогулки не сахар, а Владик…, Владик относился к той категории людей которых в простонародье называют «подкаблучниками». Итог Светкиных требований, думаю всем понятен. В общем, двинулись. Благо местом будущей рыбалки была избранна горная речушка, которая от поселка находилась всего в четырех километрах – правда по непролазной тайге, но зато с гарантией, что рыбнадзоров там не встретить. Трижды за время продвижения у меня возникало желание схватить Влада за руку и бежать куда подальше, чтобы потом с затаенным злорадством слушать как Светка будет орать «АУ-АУ», но Влад моих желаний не разделял и покорно выслушивал нотации, какой он плохой человек, что не убрал ветку, о которую Светлана покарябала лицо, что не перенес ее через ручеек, что не поддержал когда она споткнулась о пень, что не отгоняет мошек от ее персоны и т.д. и т.п. – одним словом, сволочь он и не джентельмен! Остановились у небольшого водопадика, естественного природного препятствия, перед которым скопилось приличное количество горбуши. Сделать петлю, дело не хитрое, да и вытащить ею на берег пару здоровых «горбылей», тоже не проблема, поэтому в прихваченном ведерке поставленном на костер, скоро закипела вода и вслед за картошкой туда упали здоровенные куски рыбьей плоти. Ну, а мы со Владом, правда, не без участия Светланы, откупорив водочную бутылку, приступили к самому ответственному моменту любой настоящей рыбалки. В перерывах между тостами, мы с интересом наблюдали как лосось штурмует водопад, а это действительно было красиво. Еще довольно сильное тело рыбин, периодически взмывало вверх, стараясь в полете преодолеть водный бурун. Некоторые долетали, но многие падали вниз и не имея сил, скатывались вниз по течению. Отдохнув, они вновь и вновь предпринимали отчаянные попытки подняться по водной стремине или преодолеть метровый участок в свободном полете. Сверкающее в солнечных лучах тело рыбы, действительно красиво, вот только объяснить, почему и зачем, они с таким упорством рвутся вверх по течению к самым истокам, я не мог ни тогда, ни сейчас. В этой круговерти, борьбы с водопадиком, нас поразил один факт, когда небольшая самочка, предприняв уже, наверно, десятую или двадцатую попытку преодолеть препятствие, вновь зависла в «мертвой точке» на гребне буруна, стараясь из последних сил. Казалось еще секунда и она скатится вниз, да не тут-то было. Мощный «горбыль» разогнавшись по воде, врезался ей в бок и за счет своей инерции и массы придал ей дополнительное ускорение. Сверкнув радугой водяных брызг, самочка все же перелетела через бурун и весело заскользила вверх по течению. Со второй попытки водопад удалось преодолеть и «горбылю» и тот устремился в погоню. Первой – как всегда, таким фактом воспользовалась Светлана, ткнув в плечо сидевшего рядом Влада, который с открытым ртом наблюдал за действом и который от неожиданности уронил наполненный стакан, она злобно прошипела: - Видал, даже среди рыб джентльмены, женщине завсегда помогут! После чего вся сказочность рыбалки резко перешла в обсуждение Владова несоответствия рыцарскому образу жизни и из гомо сапиенса он планомерно перетек в образ, сначала просто скотины, а потом и в конкретную свинью. Правда несмотря на довольно изрядную дозу выпитого, ни «пятачка» ни свиного рыла, я у него не наблюдал. Послушав затянувшуюся тираду, и поняв, что продолжения праздника не будет, я хлопнул себя по колену и постановил, что пора и домой двигаться. Прихватив еще пару рыбин и затушив костер, двинулись обратно. Кстати, на Светку начало пути положительно не подействовало, толи действительно высказаться хотела, толи «норму» перебрала, но нудить и обзывать Влада, она не прекращала, до тех пор, пока… Прямо перед нами, лежал здоровенный ствол. Сваленная старостью и ветром ильма, была метров тридцать длиной и метра полтора в диаметре. Подлезть под ней возможности не представлялось, обходить лень, поэтому только через верх. Идя первым, я это препятствие преодолел без проблем, и уже обернувшись назад, чтобы подать руку помощи, увидел интересную картину. Светлана, двигающаяся следом за мной, старательно карабкалась на бревно, а Влад…, Влад немного отставший, стремительно набирал скорость. Пендель, который прочувствовала на своей заднице его супруга, по мощи не уступал удару Марадонны, бьющего по воротам противника. Вмиг перелетев через бревно и с глазами в глубине и ширине которых можно было утопиться не только человеку, но и целой деревне, она оказалась рядом со мной, через секунду. - Совсем обалдел!!! – разнесся по таежной тиши, душераздирающий крик, когда к Светлане вернулось осознание реальности. - Дак это… - потупивший глаза Влад, скромно стоял на той стороне бревна – ну это…, мы ж, это тоже, как их там…, джентльмены! Че мы, хуже рыбов что ли???
Эту историю поведал мне сегодня друган. За достоверность он ручается. В общем, дело было так. В один не очень прекрасный день почувствовал он в своем организме некоторые изменения, ничего страшного конечно, но глотал он с трудом. Т.е. жевал хорошо, а вот проглотить пищу не мог. И решил он сделать себе УЗИ. Пошел в поликлинику, которая кстати с больницей находилась в одном здании и записался на прием. В очереди он был первый. Сидящая следом бабка досконально расспросила его о проблеме и с видом опытного в этих делах человека посоветовала сделать еще и кардиограмму, мотивировав это тем, что и от сердечка такое может быть. Друган ее совету внял. УЗИ показало, что он здоров как бык, и он отправился на ЭКГ. По ходу прохождения данной процедуры, т.е. с выходом из аппарата ленты с данными, врач все более бледнела. Со словами: - «да как же ты еще живой, родимый!», она подскочила со стула и устремилась в коридор. От этих слов, друган действительно почувствовал, что сердце биться перестало и упало куда-то вниз. Через минуту врач появился снова, но уже с двумя санитарами и каталкой. Не обращая никакого внимания на просьбы другана разъяснить, что к чему, его моментально водрузили на каталку и с немыслимой скоростью поперли в реанимационное отделение. Крик кардиолога, когда они ворвались в реанимацию, был примерно таков: - «обширный инфаркт миокарда!». Отчего друган впал в кому. Дежурный хирург, услышав это, почему-то схватился за скальпель, а терапевт тут же врубила электрошоковый прибор. Пока они совещались, что делать, двери вновь распахнулись, и опять ворвался кардиолог, с криком: - «еще одна с инфарктом!». В этот раз на тележке лежала бабка, которая давала другану советы. Вид у нее был бледный, но она соблюдала спокойствие. Терапевт добавила на приборе напряжения и замерла, переводя взгляд с пациента на пациента, видимо сосредотачиваясь, кто первый. Хирург был человеком более нервным, поэтому державшие скальпель руки начали подрагивать и их движения были похожи на те, которыми затачивают режущие предметы. В реанимации началось волнение. Бегали и спотыкались медсестры, врачи отдавали какие-то команды, а друган все более понимал, что чувствует себя совсем неплохо. Когда двери вновь распахнулись и вновь появился кардиолог с криком: - «да что же сегодня такое творится!», друган понял, что надо линять. Т.к. при такой неразберихе его точно могли покоцать не хуже чем бог черепаху. Когда терапевт увидела третьего бледного пациента, она развернула контакты электрошока к себе, видимо сама нуждаясь в интенсивной терапии. Хирург, сообразив, что при таком количестве пациентов скальпель просто НИЧТО, бросил его на стол и обводил помещение мутным взглядом, наверное в поисках топора или бензопилы «Дружба». В это время друган и сквозанул, оттолкнув медсестру, щупающую ему пульс. Выскочив в коридор, он устремился к кабинету ЭКГ, где осталась его верхняя одежда. Ворвавшись туда, он увидел еще более страшную картину. У аппарата сидели очередной бледный пациент и кардиолог, тупо смотревший на выползающую ленту. Ее бледные и выпуклые глаза не выражали ничего, а отпавшая вниз челюсть с текущей изо рта слюной говорила о том, что данную кардиограмму она делает как минимум трупу! В это время сзади другана раздался чей-то голос. - Слышь, Никитична! - субтильного вида мужичок, вошедший в двери, вел себя в кабинете по-хозяйски, тем не менее весь его вид выражал глубочайшее похмелье. - Я вчера твоему аппарату профилактику делал, так я по ходу дела, видимо по пьяни, кой-какие контакты перепутал. Вчера-то не врубился, а сегодня как озарило! Ты сходи, найди мне немного спиртяжки, а я сейчас все поправлю! Как он в своем состоянии смог увернуться от стакана, из которого кардиолог жадно хлебала воду, друган так и не понял.
Тещу свою мой друг Серега любил искренно и самозабвенно. А она, несмотря на то, что превосходила зятя по комплекции и силе как минимум троекратно, посматривала на него косо, видимо, сказались байки о том, как зятья тещ ненавидят. Но это присказка. На своей усадьбе Серега построил баньку. Отличную баньку, небольшую, но жаркую. И вот эту баньку он топил каждую субботу. В баньку приходила и теща. Париться, правда, не парилась, жар не выносила, но ополаскивалась. Через год эксплуатации Серега понял, что допустил одну большую ошибку, а именно открывающуюся наружу дверь. Дрова неудобно заносить, и снегом заметает. Взял инструмент, и по-быстрому переделал. Визуально ничего не изменилось, а фактически эта самая дверь в баню теперь открывалась вовнутрь. В следующую субботу он баньку натопил и, как всегда, пришла теща. Зятек ее в баньку проводил, тазик и вещи отнес, дверь прикрыл, и ушел. Прошло полчаса. Тещи нет. Жена стала волноваться, мол, сходи, Сережа, посмотри, вдруг маме с сердцем плохо. Он туда. Уже на подходе понял, что там что-то не так. Баня сотрясалась от глухих ударов, дверь выгибалась колесом, а изнутри, приглушенные стенами, раздавались - такие слова …!!! С криком: - Мама, я иду на помощь! - Серега бросился вперед, распахнул дверь, и увидел маму, вооруженную тазиком, в позе тарана, готовящегося к следующему броску. Больше он не увидел ничего. Тазик опустился на его голову, и, сползая по стене, он услышал: - Ах ты, ирод окаянный, душегуб чертов! Ты зачем двери припер! Заплетающимся языком он пробовал объяснить, что ничего он не припирал, а просто переделал дверь. Но второй удар тазика напрочь лишил его возможности объяснить даже это. Последнее, что он услышал, погружаясь в нирвану, было: - Ой, люди добры, вы посмотрите на этого душегуба, он ведь, гад, чтобы тещу уморить, даже дверь не поленился переделать!!!
Из одного рейса мой родственник, пилот грузового самолета, летающего в Китай, привез, в общем-то, диковинный в ту пору радиотелефон с радиусом действия второй трубки в пределах двухсот километров. Прилетел, телефон установил дома, трубу сунул в карман и отправился в гараж, ремонтировать личную машину. По телевизору, на втором канале, шел любимый россиянами мексиканский сериал. Надо ли говорить, что все женское население летного городка припало к голубым экранам, яростно поглощая и обсуждая развитие любовной драмы. Жена родственника и любимая теща, живущая с ними, исключением не являлись. И вот в один из ответственных моментов, когда какой-то там Хосе должен был признаться в любви Аурике, и народ, затаив дыхание, прижался к кинескопам почти вплотную, ловя каждое слово, этот самый Хосе пискнул, потом крякнул, немножко погудел и выдал: «Колян, давай срочно бери побольше водки и рви ко мне в гараж, я тут двух телок снял - обалдеешь! Пока моя грымза со своей «калошей» сериал смотрят, мы можем неплохо оторваться! » Потом телевизор опять пискнул и продолжил: «я люблю тебя Аурика, и мне нет жизни без тебя». Теща, которая чуть не подавилась бутербродом, могла поклясться, что ее любимого артиста начал озвучивать ее любимый зять. Тем более, что тот имел своеобразные дефекты речи, не сравнимые ни с чем. Ошарашенная жена, собрав осколки выпавшей из рук чашки, находилась в шоковом состоянии, до тех пор, пока в дверь не позвонили удивленные соседи, слышавшие то же самое. Короче, удивлению не было предела. Но их удивление было ничто по сравнению с удивлением родственника, открывшего на стук двери гаража. Такой разгневанной жены и тещи, а также такого количества зрителей, прибежавших посмотреть на развитие ситуации, он не видел, да наверное больше и не увидит никогда. Превозмогая боль от шишек и ссадин, родственник на следующий день, разобравшись в ситуации, собственноручно утопил в местной речке не адаптированный к России телефон, и из Китая больше ничего не привозил, предпочитая отечественные товары.
Навеяло недавним выступлением В. В. Путина на каком-то там съезде промышленников. Когда он намекнул, что послабление налогов должно привести к снижению розничных цен на товары народного потребления. Дело было в конце восьмидесятых, когда уже вовсю расцвело кооперативное движение. Иркутск. Зима. Мороз под тридцать. Мы, пассажиры фирменного поезда, вывалились на платформу, дико оглядываясь по сторонам и зябко передергивая плечами. Внимание всех привлек радостный кавказский голос, предлагающий горячий чай. На таком морозе при упоминании горячего напитка у всех без исключения возникло непреодолимое желание влить его вовнутрь своего организма. Несмотря на то, что стоимость стакана имела баснословный по тем временам номинал, аж целых один рубль и две копейки, очередь к бачку, укутанному телогрейкой, возникла сразу. Скоро она дошла и до меня. Далее диалог: - Слышь, брат, а что у тебя цена такая странная? Рубль и две копейки? Ну, округлил бы до рубля или до двух. - Что странного, брат! Две копейки чай стоит, а рубль…! Ну а что рубль, я ведь с этого чая должен хоть ЧТО-ТО иметь?! Вот так-то! Далек наш президент от реалий жизни! Наивен!
Дело мастера боится … Старший брат у меня в один из периодов своей жизни был любитель выпить. Сейчас уже лет десять как завязал, но истории об том периоде в народной памяти живы до сих пор. Некоторые стали даже анекдотами. Нрав у него при употреблении алкоголя был довольно буйный. Как говорит народная поговорка, - "пьянка без драки, деньги на ветер". Т.е. укушавшись ее родимой, Миша всегда находил повод для мордобоя. Иногда бил он, иногда его, но это не важно. Важно то, что стоило ему появиться на горизонте, весь контингент леспромхозовского поселка знал, что драка гарантирована. А так как пил он почти ежедневно, то в умах народа вышеизложенное стало аксиомой. Ну вот. В одно прекрасное утро Мишаня очень опаздывал на работу. А так как к тому времени со всех руководящих должностей его уже турнули, то работал он плотником в бригаде ЖКО. Какой у плотника главный инструмент, правильно - топор. Вот с этим топором Миша на работу и бежал. И надо же такому случиться, что в тот момент, когда он выбежал на улицу, почти рядом с его домом оказалась компания, с которой он вчера вечером что-то не поделил. Т.е. была такая небольшая драчка, которая в Мишиной памяти даже и не отложилась. И он бежал просто на работу, не обращая ни на что другое абсолютно никакого внимания. Компания же была другого мнения. Увидев братана с топором на плече, бегом продвигающегося в их сторону, они почему-то подумали, что сейчас будет продолжение разборок. Не имея под руками аналогичного оружия, они сочли наиболее разумным - ретироваться. Через минуту картина была такая. По дороге бежит братан с топором в руках, а впереди кучка людей, количество которых постоянно увеличивается, так как к ней все примыкают и примыкают идущие по улице люди, не взирая на свое первичное направление. Где-то на перекрестке из проулка вылетает милицейский УАЗ, полный ментов, которые видят всю эту картину. Менты из района не были исключением и тоже знали Мишкин характер (не раз в отдел возили), поэтому они принимают решение к задержанию. Перегораживают уазиком дорогу и выскакивают с табельным оружием. Правда, при ближайшем рассмотрении, они немного удивлены тем, что Мишка в общем-то трезв. Но все равно спрашивают: - Ты че с топором несешься? - На работу опаздываю! - невинно смотрит на них братан. - А народ че впереди несется? - Так а я откуда знаю, может они тоже на работу опаздывают! - так же невинно и ничего не понимая реагирует братан.
Есть у моего друга знакомый - дядя Федя. Больш-о-оой любитель выпить, особенно пиво. Правда, любитель любителем, а вот финансы - поют романсы. Но, чем славен русский человек - правильно, идеей! А идея у дяди Феди была, и он ей прекрасно пользовался. Далее без всяких амбул-хренамбул, и только по факту. Когда родилась эта идея, пиво еще не было пастеризованным, а по Москве была масса небольших пивнушек, торговавших в розлив. Обычно в такую дядя Федя и заходил. Заходил, если были деньги, брал кружечку или стаканчик, но в основном просто становился у стойки, рядом с чьей-то пустой тарой. Стоял и осматривал помещение. А помещения эти были грязны, прокурены и без санузлов. Обычно компании, выпив кружечку другую, начинали перешептываться, мол пора бы и отлить. В этот момент дядя Федя и вступал в разговор. - Да, - почесывая репу, в смысле голову, говорил он, - вот в наше время, деревья были гораздо ВЫШ-Е-Е, да и мужики покрепче. Что сегодняшняя молодежь, выпьет кружечку и сразу в туалет бежать, а вот наше поколение было насчет этого сильно! Так как говорил он это громко и с выражением, народ поневоле обращал на него внимание. Почти всегда находились такие, которые не верили дяде Феде на слово. Тем более, что дяди Федины параметры, в виде плешивого мужичка в метр шестьдесят ростом, в широких брезентовых штанах натянутых на небольшое брюшко, веры в былинных российских богатырей не добавляли. Поэтому отвечали ему всегда так: - Молчал бы, старпер, сам-то небось и с полкружки побежишь! - С полкружки не побегу, да и с кружки тоже, да и с трех - хрен дождетесь! - опять же почесывая репу, авторитетно заявлял дядя Федя, - с семи, может и сбегаю, но часа через два, не раньше! Народ от такой наглости захлебывался и разогретый водкой и пивом, тут же вступал в спор, а мол, давай-ка попробуем. Дядя Федя на секунду задумывался и бурчал: - Не, за просто так, пусть идиот свое брюхо рвет, вот кабы на спор, можно было б, потягаться. В пьяной компании всегда находилось несколько человек, готовых положить голову, что дядь Федя не выдержит семи кружек за два часа. Но дядь Феде ихние головы и даром были не нужны, покряхтывая он выдавал: - Коли выдержу, платить за пиво вы будете, ну и бутылочку "беленькой" сверху, чтобы не зазря я корячился, ну, а коли не выдержу, сам за все заплачу, и вам проставлюсь! Через минуту пари заключалось. Дядя Федя крякал, садил одну кружку за другой, на четвертой начинал поджиматься и сучить ногами. Пятую тянул уже еле-еле, и то, что сейчас он припустит в туалет, сомнений ни у кого не оставалось, но время шло, а дядя Федя все поджимался и поджимался, вливая в себя уже седьмую. Штаны и пол были сухи, а в дверь он не выскакивал. Уже на последних минутах он обводил мутным взглядом ждущих развязки мужиков, и сквозь стиснутые зубы сипел: - А я говорю, не дождетесь! В наше время-то, во какие мужики были, да если хотите знать, я бы еще три в себя влил и час продержался! Платить за пиво и покупать водку спорщикам не хотелось, но минуты истекали, и они хватались за дядь Федины слова, как за спасительную нить! - Да хрен ты выдержишь, еще три поллитры ставим, если сможешь, ну а если нет, все с тебя! Дядь Федя кряхтел, поджимался, но соглашался. Тут же перед ним появлялись еще три кружки, и он опять начинал сосать, долго и нудно. И странное дело, выдерживал еще час. Когда звучал бой "курантов", дядь Федя с мученическим лицом блажил: - Тащите скорее водку, а то щас здесь солью!!! Те, кто в споре не участвовал, становились на его сторону, и проспорившим приходилось платить за пиво и покупать водку. Дядь Федя хватал бутылки и быстро семенил к порогу, булькая как полупустая канистра. Путь его лежал в ближайшие кусты или темный уголок. Здесь он опять кряхтел, задирал штанину, прокалывал гвоздиком презерватив, находящийся в здоровенном кармане, пришитом изнутри брюк, ждал когда сольется переработанное пиво, снимал теперь уже ненужное изделие № 2 и выбрасывал в кусты. После этого долго смотрел в небо, чесал плешь и говорил: - ДА, В НАШЕ ВРЕМЯ ДЕРЕВЬЯ БЫЛИ ГОРАЗДО ВЫШ-Е-Е, ДА И МУЖИКИ БЫЛИ УМНЕЙ НАМНОГО, НЕ ТО ЧТО ЩАС!!!
К другу Сереге я заскочил не случайно. Два месяца назад он справил новоселье, а я на нем так и не побывал. Стандартная однокомнатная квартирка, ничем примечательным не была, но для молодой семьи она была воплощением рая. Пока Серега готовил на кухне закуску к «чаю», я включил стоящий рядом с кроватью магнитофон-кассетник. Каково же было мое изумление, когда вместо привычной поп-музыки из динамиков раздался обыкновенный человеческий храп. Серега, услышав эти переливы, метнулся к магнитофону и сразу выключил. На мой вопрос, что это такое, он как-то смутился и постарался увести тему в другую сторону. «Расколол» я его только после третьей рюмки «чая». И вот, что он мне поведал: - Ну, ты же знаешь, что после свадьбы нам пришлось жить у Ленкиных предков. Звукоизоляция у них в квартире одуренная, из зала слышно как на кухне тараканы топчутся. А у нас, между прочим - медовый месяц! Сначала пробовали заниматься ЭТИМ САМЫМ с плотно сжатыми зубами и в очень медленном ритме. Слышать нас, конечно, не слышно, но мученья, я тебе скажу - страшные! Потом мне в голову мысль пришла, под тестев храп ЭТО попробовать. Благо, храпит он забористо. Так забористо, что посуда в шкафах дребезжит. И ты знаешь, пошло дело. Тесть «в гору», и мы темп увеличиваем, он на спад, у нас передышка. На самых высоких нотах моя «фригидная» даже повизгивать приноровилась, а я постанывать. За вечер, веришь-нет, но Ленка по три раза в нирвану блаженства погружалась, да и я старался не отстать. Два года как один день пролетели! А потом нам после доплат и равновеликих обменов вот эта квартирка досталась. Думали, что здесь по полной программе оторвемся, но не тут-то было! Вот, вроде и делаем все классически, а ражу - нет! С ритма сбиваюсь, вроде темп наращивать надо, а я сигнала в виде храпа жду. Думал, у меня одного такое, но на третий день и Ленка намекать начала, что как-то «пресно» все ЭТО. Пришлось магнитофон брать, да к ее предкам на ночь напрашиваться. Зато теперь, я тебе скажу …! Она …! А я …! Ну, ты меня понял, да! Вот только соседи на нас косо посматривают, но в этом тоже что-то есть!!!
Скажу честно, сам я на самолетах летать боюсь. Ну, такой инстинктивный страх, и чтобы его побороть, я всегда беру с собой в рейс спиртное. Вот и в этот полет на ИЛ-86 я на всякий случай прихватил с собой пару бутылочек, ее, «родименькой». От Москвы до Хабаровска, одна дозаправка в Новосибирске. Сосед мне попался, интеллигентнейшей души человек. Главный инженер какого-то там завода, из Комсомольска на Амуре. Пить отказался сразу, потому как заверял меня, что не пьет вообще. И раньше никогда не пил тоже. Ну, пьет - не пьет, дело его. Собеседник приятный, эрудированный, отзывчивый, и еще раз подчеркну, очень интеллигентный! До Новосибирска долетели без приключений, если не считать того, что одну бутылочку я уговорил почти полностью. В Новосибирске дозаправились, поменяли часть пассажиров, летим дальше. И где-то примерно часа за два до Хабаровска началось …! То ли в бурю какую-то попали, то ли самолет заломился, но весь трещит, мотает из стороны в сторону, и все такое прочее. Я, поняв, что пришли кранты, открываю вторую, и еще раз попутно предлагаю соседу, который, как мне признался, летел во второй раз в своей жизни. Тот, переживая в этот момент, стадию леденящего ужаса, смотрит на меня ошалевшими глазами, хватает полный стакан, и при всем при том, что не пил никогда, да и вообще не пьет, выпивает его жадными глотками. Через пятнадцать минут тряски я вдруг слышу, что рядом со мной кто-то начинает петь песню: «под крылом самолета». Потом мой интеллигентнейший сосед трижды пытается соблазнить стюардессу, прямо посреди салона. Далее он рвется в кабину к пилотам, чтобы - научить их, как надо летать! Устраивает драку с соседом через проход, и выдает еще много интересного. Настолько интересного, что все напрочь забывают о прыгающем как козел самолете, а большая часть экипажа, побросав рычаги управления, старается успокоить пассажира. От самолета до здания аэровокзала я тащил не только свои вещи, но и вещи попутчика, одной из которых был он сам. Не знаю, долетел ли он до Комсомольска, но я сделал для себя один вывод. Если человек не пьет - НЕ НАДО ЕМУ И ПРЕДЛАГАТЬ!
Кто меня дернул за язык сказать «Я» на вопрос командира батальона, известно одному богу. Видимо, очень не хотелось заниматься «строевой». Да и на первый взгляд задание-то было простецким, а именно погрузить пару машин угля для нашей котельной. Тем более, что вопрос стоял так, что грузить надо было не вручную, а экскаватором. То, что им называлось, привело меня в дикое изумление. Совершенство советской техники, на базе трактора «Беларусь», было безусловным. Даже вместо пускового механизма или стартера, на переднем отвале, был привязан трос, говорящий о том, что заводить его надо «с толкача». Тем не менее машины погрузил, возвращаюсь обратно. Посреди дороги трактор внезапно глохнет. Останавливаю идущий груженный КРАЗ, с таким же солдатиком за рулем, мол, «дерни брат». Солдатская взаимовыручка общеизвестна, через минуту трактор завелся, но стоило мне вылезти с кабины, как он снова заглох. Махнув «земе» рукой, мол, давай еще раз, я еле успеваю запрыгнуть в кабину. Что испытывают летчики «МиГарей», аэродром которых мы охраняли, я понял сразу, как только успел вцепиться в руль. Трактор рванул с места так, что для него это была вторая ступень космической скорости. Тем более, что она не снижалась, а нарастала и нарастала. В мозгу забилась выдержка из устава «о бережном отношении к военному имуществу», а рука, превозмогая страшные перегрузки, самопроизвольно стала искать рычаг «катапульты». Помянув недобрым словом очень странного «зему», сдуру разогнавшего мой трактор до такой скорости, я думал какую телеграмму получит мама, когда меня геройски размажет по этой дороге. Хлопая всем своим навесным оборудованием, трактор уже не ехал, хотя правда еще и не летел, но как-то странно прыгал по всей дороге. Боковым зрением во время очередного сальто-мортале, произведенного мной в кабине, вижу отчаянно сигналящий сзади «УАЗик». И тут происходит чудо, КРАЗ резко останавливается, и мой экскаватор превращается с ним в одно целое. Лицо подлетевшего ко мне «земы» неописуемо. Я, по крайней мере, видел только одни глаза. - Братан, живой, ну слава богу! Что же ты мне рукой махнул, не отцепившись, я ведь думал, что уже все …. На газ давлю, а ты не отстаешь, я еще думаю, во блин, трактор скоростной! Я еще газу …! С трудом выбравшись из кабины, я на трясущихся ногах и, видимо, с бледновато-синеватым лицом прислонился к колесу. Вдруг слышу команду «ко мне», с трудом поворачиваюсь и вижу выглядывающего из кабины УАЗа полковника. Его слова добили меня окончательно. - Что же ты, воин, сам не обгоняешь и нам не даешь?! За несоблюдение субординации и нарушение ПДД, передай командиру, что я назначаю тебе три наряда вне очереди!
Не знаю, есть ли сейчас в нашей армии такое подразделение как «мабута», но сам я в таком послужить успел. Если кто-то подумал, что это подразделение относится к спецвойскам, то он не прав, в мою бытность так называли призванных на переподготовку. Короче, набрали нас с района, человек под сто. Сказали, что пробудем в полевом лагере дней двадцать, не больше. Мужики все в годах, зарабатывали тогда неплохо, поэтому все приехали с деньгами и водкой. Первую неделю мы пили, и пили кстати не одни, а со своим прямым командованием. Лейтенанты и майоры, которые отдавали свой долг родине не по призыву, а по призванию, от обилия спиртосодержащих веществ спали вместе с нами в огромных палатках, и такой жизнью были очень довольны. Но на вторую неделю наступил час «Х», а именно намечался приезд дивизионного командования во главе с каким-то генералом из округа. Офицеры, немного протрезвев, обратились к нам с такой речью; - Мужики, вы уж нас не подведите, надо отстреляться как положено. Как ни крути, а с нас башки поснимают, если что не так. И с пьянкой давайте временно завяжем. А как с ней завяжешь, если в каждой палатке под нарами этой самой водки - немеряно! Но так как новых корешей подводить никто не хотел, темп все же сбавили. В то утро всей мабуте было выдано соответствующее вооружение, которым они пользовались еще на срочной. Т.е. пулеметчику - пулемет, артиллеристам - пушка, а всем остальным автоматы и гранатометы. Ждем высшее командование, а их все нет и нет. Приедь они пораньше, глядишь, и не было бы этой истории. А так, мужики, не выдержав «сушняка» и тошноты, стали по одному бегать в полевой лагерь и возвращаться, довольно утирая рот. Где-то к обеду многие, уже обняв свое вооружение как любимую жену, спали под летним солнышком. И тут раздался душераздирающий крик - ЕДУТ, ЕДУТ! Кто-то подскочил сам, кого-то подняли пинками, а кто встать уже не мог, принял стойку лежа, и начал строчить из автомата по мишеням, установленным в конце полигона. Надо сказать, что наше подразделение было весьма разношерстным, не только по вооружению, но и по экипировке. Старшина, который нас переодевал в военную форму, видимо все более-менее пригодное продал уже давно. Поэтому на нас было одето черт знает что, начиная с формы комплектации одна тысяча девятьсот сорок первого года. А так как неделю мы передвигались в основном ползком и на четвереньках, в связи с вышеизложенным, то видок у нас был еще тот. Тревога была не ложной. У перелеска действительно остановилась кавалькада УАЗов и к нам двигалась группа высших офицеров. Автоматчики старались как могли. Палили правда в основном в «молоко», но скорострельность стрельбы покрывала этот нюанс. Когда офицеры приблизились к нам метров на пятьдесят, пришло время гранатометчиков, а тем стрелять надо было стоя. Мой сосед по нарам, видимо, все же перебрал. Услышав команду на проведение выстрела, он сделал какой-то необъяснимый маневр, хотя может просто подскользнулся или отступился. Как бы там ни было, но падая на спину, он нажал на спусковой крючок и выстрел прогремел в тот момент, когда подствольник был направлен вертикально в небо. Безосколочная граната улетела в поднебесье и на полигоне наступила зловещая тишина, хотя двигающиеся к нам офицеры видимо или не поняли или не видели, продолжая вышагивать. Граната ухнула прямо за ними, примерно метрах в двадцати. Описать их лица невозможно, но стоит отдать должное, на землю они не попадали. В этот момент в дело должна была вступить артиллерия. Так было задумано по плану майора, который нами командовал и, находясь в состоянии глубоко похмелья, этот сценарий и выдумал. Лейтенант, который командовал расчетом, состоящим из двух 72 мм орудий, дал отмашку, и грязные мабутовцы с криком и свистом выкатили из кустов свои детища, ставя их на боевую изготовку. Кстати, находились они, замаскированные кустами и спецсеткой, немного позади уже миновавших их офицеров. Естественно, что после взрыва гранаты генерал и сопровождающие его полковники инстинктивно обернулись. Лица, находящиеся под фуражками, вытянулись еще больше, да и как не вытянешься, если тебе в спину направлены два здоровых дула, а возле них, постоянно спотыкаясь и падая, кружилось несколько солдат, принадлежащих непонятно каким войскам. Первым пришел в себя генерал, его крик заглушил все. - Отставить, мать твою! Прекратить стрельбу!!! - рявкнул он так, что с «полканов» чуть не слетели погоны. На его крик первым отреагировал мой друг Серега, подтаскивающий к орудию снаряд. Секунду постояв с открытым ртом и тяжело дыша застарелым перегаром, он расплылся в улыбке и выдал: - Да, вы не с-сыте, товарищ генерал, че мы в первый раз что-ли! Щас жахнем, как положено! Что было после этих слов, описывать не буду. После речи, выданной генералом, пожухла даже трава. Как полканы его уговорили зайти в штабную палатку, я так и не понял. Ближе к вечеру нас выстроили на хорошо вытоптанной площадке у палаток. Вышедший генерал уже не рычал и не плевался слюной. Видимо, водка различий в званиях не понимала и приводила всех в одинаково-компанейское расположение духа. Осмотрев нас, он довольно весело произнес что-то типа: - Неплохо, сынки, неплохо! Вот только, блин, по своим стрелять не надо!!! А так … - благодарю за службу! Мы, поддерживая друг друга в вертикальном положении, нестройно ответили: - Служим Советскому Союзу! - и через минуту все разбрелись по спальным местам. После этого ни меня, ни моих знакомых в мабуту больше не призывали. И меня до сих пор терзает вопрос - «Почему? » Неужели этот генерал оказался ябедой, донес в генштаб, и эти войска расформировали?
Дело было в те времена, когда наша могучая военная техника еще могла передвигаться. Правда, за неимением боевых действий военные использовали ее … ну например для рыбалки. На берегу довольно глубокой и широкой реки нас расположилось человек десять. Благо лосось шел на нерест. За спиной раздался рев, и на берег выскочила почти новая ГТСМка, набитая под завязку военными, с гордо стоящим посередине полковником. Такой, старый и убеленный сединой вояка. На секунду замерев на берегу, транспортное средство газануло и плюхнулось в воду. Надо сказать, что данный аппарат плавает совсем неплохо, и преодолеть сто метров водной глади для него раз плюнуть. Правда, при одном условии. Для этого надо закрыть какие-то там отверстия, возможно даже кингстоны. А вот их-то как раз и не закрыли, хотя спецы говорят, что это минутное дело. Метров через двадцать ГТСМ начал погружаться. Военные, поняв что к чему, срочно начали эвакуироваться, попросту прыгая в воду, и гребя к берегу. Не прыгал только полковник, как замороженный глядя куда-то вдаль. За борт его выдернули два лейтенантика. Легенда о капитане, последним покидающим тонущий корабль, здесь ни при чем. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, он был пьян до такой степени, что просто не мог ничего сообразить. На месте катастрофы остался только прапорщик, который беспрестанно нырял. - А что это он там делает? - произнес полковник, немного протрезвевший от водной процедуры и ожидающий когда подчиненные отожмут ему одежду. - Дык, наверное, машину спасает! - заверил полковника лейтенант. - Вот дебил, хрен-ли ее спасать, мы ее уже полгода как списали. Что, у нас этого дерьма мало? Да и разве он ее на берег вытянет, тут тягач нужен! Не …, точно дебил! В этот момент раздался крик полный оргазма: - «Достал! Достал! » - и громыхая сеткой, полной бутылок водки, прапор, гребя одной рукой как Чапаев, пер к берегу не хуже катамарана. - А, ну это другое дело! Человек-то подвиг совершил! - расплылся в улыбке будущий генерал. - А ты, дебил - машину он спасает!
Дело было в Амурской области, в одном из общежитий г. Архары, где накануне проживающие в нем постояльцы получили заработную плату. Раннее утро. Настолько раннее, что весь контингент, поваленный питьевым этиловым спиртом, вовсю продававшимся в местных магазинах, еще и не думает просыпаться. Выделяюсь только я, подскочивший за час до восхода солнца. Самочувствие жуткое, тошнота, зрение без резкости, сухость во рту, но самое ужасное, что поправить здоровье абсолютно нечем. В смысле, вода из крана и в графине, конечно, есть, но я точно помню наставления "ветеранов", что лечится надо тем, чем отравился. Сижу в четырехместной комнате, за столом, обхватив голову руками, и проклинаю свой приезд сюда, да и вообще все остальное. Окно заиндевело напрочь, да и не парадоксально, ведь за ним -40, но светает. Где-то там, за толстым слоем инея и горизонтом, всходит солнце, его лучи бьют в окно, но не несут в себе радости, ведь до открытия магазина еще более трех часов. И тут … Тут на моей спине выступает пот, потому что я воочию вижу, как прямо в центре проема окна начинает проявляться как на негативе силуэт поллитровой бутылки. В голове еще возникают сомнения, потому что я, например, помню, что находимся мы на последнем, пятом этаже и просто так в воздушном пространстве бутылка висеть не может, но раз так, значит это точно она - белая горячка! Сзади раздается шлепанье босых ног, и на стул рядом со мной буквально падает Серега. Поборов притяженье земли, он устраивается на стуле поудобней и тоже начинает смотреть в сторону окна. Через секунду взгляд его деревенеет. Как человек разумный, хоть и с похмелья, я знал, что массовые психозы бывают, но бывают ли массовые белые горячки - сомнения оставались. Развеял их Витек, вышедший из комы. Он присоединился к нам и тоже заклинился взглядом в окне. Сам факт мы не обсуждали, потому что каждый думал, что это его личная беда, и боролся с ней как мог, собственными силами. Зловещая тишина прерывалась только храпом Санька. Первым не выдерживает Витек и, жадно хлебая из графина воду, начинает подвывать: - Допился, твою мать, до галлюцинаций допился! При этом он смотрит на нас, и с удивленьем понимает, что на наших деревянных лицах нет ни капли сочувствия, а значит видим мы то же самое. - А я вам говорил, что разводить надо было! Разводить надо было! - после секундной паузы продолжает он. - Тогда бы у вас бутылки в воздухе не висели. От действительной белой горячки спас всех Санек, оторвавший взлохмаченную голову от подушки. - Мужики, если плохо, то я там за окном, вчера, бутылку в полиэтиленовом пакете повесил. Возьмите, поправьте здоровье!
Начитался я тут про пудельков и кисочек, обожравшихся «Вискaса» и гадящих под кресло. И решил написать о настоящих животных, о истинных зверях домашнего хозяйства, а именно: о восьмидесяти свиньях и пятнадцати «голубых» быках. Напрочь покончивших с коллективным сельхозпроизводством в одном из районов. Страна должна знать своих героев. В общем, дело было в начале девяностых. Мне как зарегистрировавшемуся фермеру выделили сорок гектар земли, рядом с совхозным пастбищем и лесхозовской лесопосадкой. На полученные кредиты я по-быстренькому приобрел: восемьдесят поросят, пятнадцать бычков и десять коров. Построил кое-какие сараи и загородки и сел считать прибыль. Через две недели я высчитал, что прокормить такое количество скота не в силах даже я, закаленный российский фермер. Поэтому срочно было решено провести общее собрание. Первыми я обратился к нервно похрюкивающим в загороди свиньям. Речь моя была примерно такова: «Уважаемые свиньи, в связи с тем, что я не могу дать вам хлеба, я решил дать вам гораздо большее, а именно свободу. Жрите, что найдете, и пожалуйста, не забывайте возвращаться домой, потому что вы моя единственная надежда на светлое капиталистическое будущее!» Быкам говорить ничего не пришлось, они поняли все сами. Стоило мне распахнуть дверь загороди, как все это хрюкающее и мычащее состояние устремилось вперед, уничтожая на своем пути все живое. Мои сорок гектар они выжрали на глубину до полуметра, в течениe месяца. То, что свиньи и быки очень уважают витамины, находящиеся в еловых лапах, я тоже узнал впервые. Ну, по крайней мере, тогда, когда лесхоз лишился перспективных лесных угодий. Были, правда, еще коровы, которых я усердно пас на совхозных пастбищах, и усердно доил, утром и вечером. Надо ли говорить, что это были мои любимицы, которым, как только включался вакуумный аппарат, доставался даже комбикорм. Свиньи были возмущены таким неравенством и, услышав гул дойки, тут же прилетали к навесу, стараясь выхватить из кормушек свою порцию. Но так как мои коровы их игнорировали и норовили поддеть рогом, то им много не доставалось. Быки тоже проявляли нервозность, но совсем по другой причине, а именно потому, что им, под страхом кастрации, было запрещено любить и быть любимыми женской половиной их рода. Через неделю воздержания они, правда, нашли выход, и невзирая на то, что луна в нашем районе голубой никогда не была, начали любить друг друга. Время шло, но, как говорится, «нет добра без лиха». Совхозное руководство, видимо поняв, что от их пастбищ скоро останется пустыня Сахара, решило воспользоваться хоть чем-то. В связи с этим разбили в двух километрах от меня летний лагерь. Капитальный летний лагерь, я вам скажу, с навесом и со станками для доения, а также месячным запасом, комбикормов. Вечером свиньи, услышав, что дойка гудит не только у нас - обалдели! Сначала, правда, подумали, что это эхо или мираж, но все же решили проверить. И не ошиблись! Совхозные кормушки ломились от комбикорма, и единственной бедой было только то, что эти самые общественные коровы этих самых хрюкающих животных, с маленькими, но очень наглыми глазами, до этого никогда в жизни не видели. Состояние у них было такое, что представить вы его сможете только тогда, когда нос к носу столкнетесь, ну например, с разъяренным носорогом. Мелко подрагивая своими четырехсоткилограммовыми телами, они запрыгивали на руки доярок и скотников, при этом напрочь ломая металлические клети и заборы. Комбикорм летел во все стороны, и свиньи жрали!!! Жрали так неистово, что через пятнадцать минут весь месячный запас был уничтожен. Летний лагерь превратился в Херосиму после ядерного удара, а свиньи весело играли со скотниками в догонялки. Правда, скоро им это надоело, и они устремились к ближайшему водоему, чтобы там на сытый желудок заняться синхронным плаваньем. В четыре часа утра, в предрассветной мгле, свиньи, подобно тевтонским рыцарям, выстроились косяком и, видимо, рассчитывая на плотный завтрак, вновь устремились на сопредельную территорию. Нападать сразу они не стали, засев на бугре, в засаде, и с нетерпением ожидая условного сигнала, в виде включившегося вакуумного двигателя. Их терпение было вознаграждено … В то утро веселуха была более полной. Потому что вернувшихся вечером свиней видели быки. Которые были очень удивлены их очень довольными рожами, отрыгивающими комбикорм. Пристроившись за свиньями и увидев начало погрома, быки поняли, что пожрать им здесь не удастся, и поэтому переключили все свое внимание на утоление другого голода. А так как на коров они почти не реагировали, то их внимание привлек совхозный бык-производитель, имеющий при тонне живого веса весьма аппетитные, сексуальные формы. Бык, который десять лет пользовал всех, от начала сексуальной оргии - охренел! Потому как впервые в его длинной жизни пользовать начали именно его. И пользовать настолько извращенно, что даже кольцо в его ноздрях было воспринято как товар секс-шопа. Мощное животное, увешанное со всех сторон любвеобильными недоростками, мотаясь во все стороны, уничтожило остатки цивилизации на данной территории. Утро кончилось, но потом был обед, вечер, и снова утро. А так как общая картина со сменой времени не менялась, руководство совхоза сдалось через сутки. Перенеся лагерь на пятнадцать километров севернее, в район лишайниковой тундры. Где их стадо и закончило свое существование, оставив мне в подарок сто пятьдесят гектар плодороднейшей земли. Вот так-то! А вы говорите, Барсик, киса …!!!
У моего друга, под балконом, прямо посреди пешеходной дорожки врыли столб. Такой нормальный, железобетонный столб, предназначенье которого неизвестно до сих пор. Стоит он уже второй год, никаких проводов к нему не подведено, плакатов не навешано, в общем гол как сокол, но стоит прямо посреди пешеходной дорожки. Почему я второй раз подчеркиваю этот факт, вы сейчас поймете. Курит Серега в основном на балконе. И вот как-то раз, то ли случайно, то ли мысль все же осенила, но он крикнул «ЭЙ». Крикнул он как раз в тот момент, когда по дорожке проходил какой-то мужик. Мужик, согласно всем общепринятым законам, задрал вверх и назад голову, ища источник оклика, и со всего маха, так как движения не прекратил, врезался в столб. Сереге этот процесс так понравился, что это на месяц или два, стало его любимым развлечением. Стоило только идущему пешеходу, пройти его балкон, но не дойти до столба, метра полтора, Серега орал «ЭЙ» и большинство людей с повернутой назад головой врезались в столб, с силой пропорциональной своей массе и скорости движения. Серегу этот процесс веселил очень даже сильно. Когда очередной клиент таранил столб, он сползал вниз по ограждению балкона, захлебываясь в конвульсиях смеха. Иногда он устраивал показательные выступления, т.е. приглашал нас - своих друзей, и демонстрировал придуманный им прикол. Как я уже отметил, действие продолжалось месяца два. Стоит сказать, что помимо этого, второе Серегино хобби была езда на автомобиле. Со своей «девятки» он мог не слазить сутками, если конечно позволяло свободное время. В один прекрасный день Серега заявился ко мне в не очень приглядном виде. Бровь рассечена и крест накрест заклеена лейкопластырем, на лбу шишка величиной со страусиное яйцо. В общем, видок еще тот. На мой вопрос, что случилось, вот что он мне поведал: - Приколисты поганые. Утром еду по Симферопольскому, там ремонт дороги затеяли. И то ли у них асфальтоукладчик сломался, то ли очередную партию асфальта ждали, но оставили работяги своего монстра посреди дороги. Знак объезда поставили, все чин-чинарем, я этот момент просек, уже обруливать собрался. Вдруг слышу, эти работяги на обочине свистеть и орать начали. Пока я хлебалом крутил, хорошо хоть газ инстинктивно сбросил, но все равно я этот асфальтоукладчик вместе с заграждениями не меньше чем на метр сдвинул. А в нем ведь тонны три. Оклемался, мол, вы че падлы орали, а они говорят, что за меня переживали, думали, что я не вижу! Доброжелатели хреновы! Я ему, конечно сочувствую, но странное дело, два праздника у него после этого справляли, а он нам прикол со столбом больше ни разу не показывал. Серега, а ведь прикол-то классный!
Еду раз на машине. Вечереет, а на улице осень, ночами уже прохладно. До дому километров тридцать. Вдруг в свете фар вижу на обочине два силуэта. Притормозил. Стоят два бича, так у нас на севере свободных людей называют. Ну, говорю, садитесь, до ближайшего поселка подброшу. Бичи народ культурный, пиджаки сняли, на сиденье подстелили, чтобы значит не испачкать, я за ними в зеркало заднего вида наблюдаю. Устроились. Один совсем беззубый, слово скажет, изо рта брызги как из гейзера. Что говорит непонятно, так как и гласные и согласные толком выговорить не может. Ну, мне скучно, спрашиваю, как мол сюда попали. И вот тот, что с зубами, мне поведал: - Вчера пиво пью в пивбаре и этот рядом пристроился! (ткнул локтем в бок соседа), ну суть да дело, разговорились и он мне втирает, что знает место, где ягоды немеряно. Пообещал показать. Сегодня с утра сюда рванули на перекладных. А я в этих местах никогда не был, я вообще сюда недавно с Мордовии приехал. Я ему: - Не далековато ли, все же одиннадцать тысяч верст? - Да ерунда, я ваши края всю жизнь мечтал посмотреть. Раньше-то у вас зона закрытая была, а сейчас свободно можно въехать. Вот бичую уже полгода, на ягоде и на грибах, деньжат неплохо срубил, скоро обратно на запад попру. Ну, да ладно. Приехали мы сюда, повел меня этот чудило, на букву М. Привел, я смотрю, действительно деляны нетронутые, брусника ковром. Единственное, что меня смутило, это то, что деревья все переломанные, да через каждые двадцать метров ямы здоровенные. Этого урода спрашиваю, че за ерунда мол, а он: "ПОФИГУ, ПОФИГУ!" Ну, пофигу и пофигу, я уже место для бивака присматривать начал. Вдруг рядом как ухнет, потом еще раз и понеслась. Все взрывается, я из одной воронки в другую прыгаю, думаю только бы выжить. Пока бегали, я какую-то табличку с дерева лбом сшиб. Смотрю написано, "Запретная зона. Артиллерийское стрельбище", как живыми выбрались не знаю. Они ведь, падла, наверное с крупнокалиберных молотили. И тут голос подает беззубый. - Не-а-а, с птуфции ваяи! Тосно с птуфции, я снаю! У второго, аж глаза на лоб полезли. - С какой Турции, полудорок! Да разве сюда снаряды с Турции долетят! Но беззубый настаивает. - Не с птуфции, а с птуфцов смаляли! Ну, второй не выдерживает, и прямо в машине шмяк ему в челюсть. Видно, нервы от пережитого совсем ни к черту. Беззубый загундосил, но упирается, мол: - На этом пофиконе, всефда с птуфции стеяют! За что еще раз тут же схватил по хлебалу. Второй уже меня в свидетели призывает, мол: - Смотри, какой идиот, с Турции ему сюда стреляют. Еще и пофигу ему все. Там пофигу было, тут пофигу, а меня чуть на тот свет не отправил. Пришлось вступить в дискуссию, говорю: - Ты не кипишуй, мужик, может он не Турцию, а ПТУРСы имеет ввиду. Это снаряд такой реактивный, противотанковый, управляемый. Ими, действительно, на этом полигоне частенько стреляют Беззубый аж подпрыгнул на сиденье, мол: - Я и ковою с птуфции, а этот косел нифифа не понимает, а я ефо феть питупестал, сто там пофикон, а он все пофику! Хорошо поселок уже рядом был, высадил я их, но по моим прикидкам, они еще пару дней должны были драться. Разбираться где "по фигу", а где полигон, да и про Турцию они еще не до конца выяснили.
В часть, где я отдавал воинский долг родине, на полгода раньше меня призвался некто Иванов. Откуда он был родом, уже и не припомню, единственное, что отпечаталось в памяти навсегда, это его странная привычка впадать в кому при излишней нервозности. Поговаривали, что поводом для этого послужила ночная тревога и его падение со второго яруса кровати, головой на тумбочку. Заклинивало его, в основном, тогда, когда нужно было делать рапорт, или что-то подобное. Для образности приведу одну из вечерних поверок. Дежурный сержант, взгромоздившись на табурет перед строем поставленной в две шеренги роты, громко и четко выкрикивает фамилии. Ну, к примеру: - «Авдеенко» - тут же следует ответ - «Я». «Вадов - Я». «Иванов» - тишина. «Иванов! » - тишина. «Где этот долбанный Иванов! Ну козлы, сейчас все начнем по новому! » Народ начинает волноваться, все хотят спать, все крутят головами, и обнаруживают Иванова в конце шеренги, ушедшего в кому и не реагирующего даже на тычки стоящих рядом. Увидев, что Иванов на месте и никакого самохода нет, рота нервно орет: - «да вон он, этот долбанный Иванов, давай читай дальше, пошел он на …». - Сержант, удостоверившись, что Иванов действительно на месте, продолжает: - «Колпин - Я, Фролов - Я, Якунин - Я. Поверка закончена, всем приготовиться к отбою! - Я! » - Сержант недоуменно - «что я? » - Иванов! Кстати, возвращался он в реальность именно с того места, где его заклинивало! Если кто-то подумал, что он был просто дебил, или «косил», то абсолютно неправ! Так как в некоматозном состоянии ему не было равных в разгадывании кроссвордов и в играх в шашки и шахматы, а в батальоне были даже перворазрядники! Да и службу он нес с душой и радостью, и первоначальные восемь месяцев за ним припадки не наблюдались! Но это присказка. Послали как-то меня с этим Ивановым в штаб, курьерами! Дежурный по штабу, замполит батальона, которому то ли было скучно, то ли действительно ярый служака, но он постоянно гонял нас куда-нибудь с разными поручениями. Чаще, а именно в девяносто девяти случаях, бегал я! Так как Иванов, по отношению ко мне, был старослужащим. Бегать мне надоело, да и язык уже волочился по полу, и я решил все же свалить часть обязанностей на напарника. Т.е. при очередном вызове я убедил без пяти минут «фазана», что требуют именно его. Проклиная замполита и всю его сексуально-меньшинскую родню, Иванов поперся в кабинет. И надо же такому случиться, что именно переступив порог и открыв рот для рапорта, он впал в очередную кому. Но об этом я узнал гораздо позже. Через пять минут из полуоткрытой двери начали раздаваться какие-то непонятные звуки, мягко перетекающие в отборный российский мат. От тех фразеологических оборотов, в которых состыковывались всевозможные части человеческих организмов, сопряженные глаголами интимного направления, покраснели даже лица на портретах членов политбюро. Потом за стеной что-то начало ухать, послышался звон разбиваемого стекла, и я, не выдержав, решил подглядеть в щель, что же там происходит. Картина была страшной! Красный, как сигнал светофора, замполит, хватаясь рукой то за сердце, то за кобуру, что-то хрипел у своего стола! Потом дрожащей рукой ухватил графин, который еще полчаса назад стоял в окружении шести стаканов, и мощным броском направил его в голову Иванова. Но, видимо, опять промазал. Графин, как и стаканы, разлетелся вдребезги о стену, а Иванов даже не моргнул глазом, мысленно бороздя бесконечность вселенной. Но замполит о странностях его сознания не знал, и принимал все за чистейшее игнорирование! Сползая по столу, он заметил меня и из последних сил прохрипел: «ко мне». Что он хотел мне объяснить, я понял без слов. Ухватив Иванова за ремень, я вытащил его в коридор, а потом оттарабанил в караулку. Где тот спокойно продолжал общаться с высшим разумом. Через три часа батальон был выстроен по тревоге! Бледный замполит, от которого воняло валерьянкой и корвалолом как от дивизионного госпиталя, выполз на плац и натужно потребовал, чтобы Иванов вышел из строя. Вердикт гласил: - За неподчинение приказам и прочее, пр. пр., рядовой Иванов направляется на гарнизонную гаупвахту, с арестом на трое суток! Иванов понуро кивал головой и отвечал «есть» и «так точно», потому что был мною просвещен о своих подвигах. Замполит, видя, что его слова наконец-то доходят до подчиненного, распалялся все больше! Обещая солдату все смертные кары до самого дембеля и угрожая, что до этого самого дембеля он еще и хрен доживет, замполит все больше «розовел»! Иванов нервничал, и видимо от этого вновь впал в кому! Увидев остекленевшее лицо, замполит на основе старых воспоминаний схватился за сердце и рухнул прямо на плацу. В госпитале он провалялся полмесяца. А Иванова, кстати, вернули с гаупвахты через сутки, со словами: «еще раз этого «идиота» пришлете, больше ни одного воина из вашей части не примем! » По приходу из госпиталя, по слухам, замполит поставил вопрос так: «или я, или этот урод!». Командир вызвал Иванова к себе, тот опять занервничал …, и оставили замполита! Отправили Иванова в командированную роту, откуда с инфарктом скоро прибыло все ее руководство!
Ильич, мой сосед по дому, при всех своих положительных чертах, имел одну весьма дурную привычку, а именно, разуваться не у порога, а где нибудь на кухне, или даже в спальне. Супруга его, добрейшей души человек, боролась с этим как могла, но за двадцать лет совместной жизни, победа была явно не на ее стороне. В один прекрасный день, затеяла она ремонт, а так как пол в квартире был дощатый, то она прикупила рулон глянцевого импортного линолеума. Вместе с сыном, не дожидаясь прихода мужа, который был ударником ком. труда, и расчищал заснеженные дороги до глубокой ночи, она застелила этим самым линолеумом, пол в прихожей, надеясь, что облегчит себе труд мытья полов, после оставленных мужем грязевых следов. Мужа не дождалась, и прикорнула в зале на диванчике. Проснулась она, от душераздирающего крика, что-то типа «ЭХ, МАТЬ ТВОЮ …», оборвавшегося на самой высокой ноте. Следом последовал грохот, сравнимый только с землетрясением, так как с полок начали падать книги и посуда. Ничего не понимая, она выскочила в полутемный коридор, и увидела картину маслом. Ильич, в огромных заснеженных валенках, пластом лежал посреди прихожей, с задранными верх руками и ногами, искаженным в крике ртом, и безумно вылупленными глазами. В горячке, он попробовал встать, но все закончилось классическим шпагатом, который при его ста пятидесяти килограммах веса и сорока годах жизни, был не совсем естественен. Разогнуть его до нормального формата, смог только оперативно прибывший травматолог. По мере выздоровления, супруга с трудом, пресекала попытки Ильича, сначала оторвать, а потом порубить топором, источник его несчастий. Радовало только то, что у Ильича, появилась новая привычка, а именно, разуваться на веранде, и при входе в дом, прежде чем сделать шаг, аккуратно ощупывать ногой, поверхность пола.
Есть у меня друг, который всю жизнь прожил в Тикси (такой северный порт, на Лене), и каково же было мое удивление, когда я его встретил в Якутске. Обнялись, разговорились, пригласил меня к себе в гости. Приходим, квартира неплохая, но уж больно неухоженная, да и вещи везде упакованные. На мой вопрос, почему так, он мне поведал; - Ты же помнишь, сколько я в Тикси квартиру ждал? Восемнадцать лет в бараке прожил, так думал и не поживу в нормальной квартире. Тут грянула перестройка! Что такое перестройка, я сразу понял, когда народ без работы остался и попер с севера куда кто мог. Но у меня работа еще была, и поэтому я никуда не дергался. Тут вызывают меня в профком, говорят: «заявление на улучшение жилищных условий писали? », я им: «конечно писал! » «Ну, и славненько! » говорят, «у нас как раз квартирка освободилась в 7 доме по улице …, если понравится - вселяйтесь». Семейной радости не было предела. Квартира шикарная, три комнаты в пятиэтажке. Вселились, ремонт сделали, живем и радуемся. Через три месяца приходят с ЖЭКа и говорят: «в вашем доме много пустующих квартир, весь дом отапливать нам нет резона, или собирайтесь в одном подъезде, или ставьте буржуйку и отапливайтесь индивидуально». Ясно, что никто буржуйкой отапливаться не собирался. Вселились в один подъезд, нам опять трехкомнатная досталась. Сделали ремонт. Живем - радуемся! Через четыре месяца приходят из ЖЭКа и объясняют нам, что наш дом, ну в смысле один отапливаемый стояк, находится слишком далеко от котельной, и нам, если не хотим ставить буржуйки, надо со всех дальних домов вселиться в наиболее близкий к котельной, где свободных квартир - полно! Делать нечего - вселились! Досталась нам двухкомнатная, на ремонт уже денег нет, но кое-что подлатали. Живем! Еще через полгода пришли из ЖЭКа и говорят, что денег на топливо нет, поэтому переселяться больше некуда, мол, ставьте буржуйки. Вот и перебрался я в Якутск, и вещи поэтому не распечатываю, да и ремонт не делаю, кто его знает, может скоро опять переселяться придется. Но одному рад: - Я ТЕПЕРЬ НЕ ТОЛЬКО, ЧТО ТАКОЕ «ПЕРЕСТРОЙКА», НО И ЧТО ТАКОЕ УСКОРЕНИЕ» - ПОНЯЛ!!! МНЕ БЫ ТЕПЕРЬ, ЧТО ТАКОЕ «ГЛАСНОСТЬ», ПОНЯТЬ!
Мой сосед и хороший знакомый, литовец по национальности, при Советском Союзе ходил на дальнем востоке, боцманом в море. Судно рыбацкое, но, тем не менее, промысел вело в нейтральных водах. Отсюда и контроль на лояльность. В один прекрасный день, по какому-то поводу, несколько членов экипажа собралось в кают-компании, где употребили спиртное. Старпом, по пьяной лавочке, задал всего один, шутливый и в общем-то невинный вопрос, мол, был ли ты Андрес, «лесным братом». Тот без всякой задней мысли, так же шутливо, подтвердил это, хотя в войну, ему было не более полутора лет. Да еще и добавил, что мол, даже «шмайсер» у меня остался, и я его в Литве, на чердаке родного дома спрятал. Как он по пьяни вспомнил, что немецкий автомат, «шмайсером» называется, объяснить он потом так и не смог. Через неделю пришли в порт, и команду распустили в краткосрочный отпуск. Через две недели, прибыв на судно, Андрес, удивленно рассматривал список команды выходящей в море, где его фамилия была подчеркнута красным карандашом. Это могло означать только одно: его сняло с рейса КГБ. С подрагивающими коленями и взмокшей спиной, он бросился в местный отдел, где суровый майор, хлопнув ладонью по столу, сразу взял быка за рога. - Где «шмайсер,» Андрес? - прожигая тяжелым взглядом, спросил он. Андрес тщетно пытался вспомнить, что такое «шмайсер», и почему он должен знать, где тот находится. Через полчаса, промычав что-то невразумительное, он покинул кабинет, с твердым наказом, что пока он не сдаст этот самый «шмайсер», моря, да и вообще работы, ему не видать как собственных ушей. Через две недели вынужденного прогула он получил от мамы с родины слезное письмо. Мама писала: - Сынок, скажи ты им, где ты спрятал этот чертов «шмайсер», они ведь уже у всей нашей родни крыши поразбирали! Тем не менее, дело потихоньку замялось, и через полгода, Андрес, с трудом, но нашел себе работу на берегу. На свадьбе нашего общего знакомого, где гулял и я и Андрес, и которая была лет через пять, после означенного события, народ так и не понял, почему инфантильного Андреса, с трудом удалось оторвать от тела удушаемого им малознакомого человека, который задал ему один-единственный и в общем-то невинный вопрос: - А в Литве были лесные братья?
Довелось мне в бытность начальником снабжения поехать в командировку. Дело было в начале восьмидесятых и о таком сервисе, который есть сейчас, мы и слыхом не слыхивали. Старенький ЗиЛ с трудом преодолевал подъемы и заснеженную дорогу. За кабиной зима, с минус двадцать семь, вечереет. Понимаем с водилой, что до пункта назначения по такой дороге нам без отдыха не добраться. Впереди провинциальный городок, с десятью тысячами населения. Решили искать приют там. Заезжаем, вылавливаем местного аборигена, и на наш вопрос - есть ли в городе гостиница - он утвердительно кивает головой, и объясняет, что такая имеется в общежитии местного техникума. Рвем туда. Убогое, трехэтажное здание общежития. Смущает то, что все окна трех этажей зарешечены. Но делать нечего, идем к коменданту. Та нас внимательно осматривает и сразу задает вопрос, мол, «вы к нашим девкам приставать не будете? » Мы осматриваемся по сторонам, никого не наблюдаем, и поэтому чистосердечно бьем себя в грудь «копытами», искренне заверяя, что нам бы только переночевать. Подымаемся на третий этаж, комендантша огромным ключом отпирает железную решетку, которой, кстати, отгорожен каждый этажный отсек и запускает нас в левое крыло, отпирая еще одну решетку. Дает нам ключ от комнаты и предупреждает, мол, «вы только не смущайтесь, у нас насекомых полно, что только с ними не делали, а извести не можем! ». Фраза эта нас настораживает, но спать вдвоем в Зиловской кабине вариант тоже не перспективный. Дав последние наставления, комендант объясняет нам, что решетки будут заперты, и откроются только в семь часов утра. Бредем к комнате. Первое, что открылось нашему взору, когда мы переступили порог стандартной четырехкроватной общаговской комнаты, это тараканы и клопы, которые по всей видимости играли на столе в футбол. Прищурившись от яркого света, включенного нами, они встретили нас «на ура». Описать их радость просто невозможно. Старая засохшая хлебная крошка, служившая им мячом, была отброшена в сторону и они жадными глазами рассматривали вновь прибывших, т.е. вашего покорного слугу и водителя. Увидев плотно набитый жратвой пакет и двух упитанных особей, все остались довольны. Правда, клопы, понимая, что их ужин будет гораздо позже, удалились на совещание, видимо для разработки тактики и стратегии, а вот тараканы вели себя очень нагло! Мне кажется, что некоторые из них начали запрыгивать в сумку уже по ходу нашего приближения к столу. Ну, а когда уж колбаска и сырок, а также хлеб и домашняя курочка были выложены на стол, то тут начался просто беспредел. Наглые, рыжие бестии, среди которых кстати были и «негры», так я их назвал за какой-то черный окрас, просто вырывали у нас из рук провиант. Не успели мы разлить по стаканам водку, как сразу несколько тварей бросились на штурм стаканов. Мы отбивались как могли, но силы были неравные. Шуршала оберточная бумага, куски провизии ползали по столу, стремительно уменьшаясь в размерах. Те, кто успел хлебнуть ее родимой, устроили драку, плавно переходящую в сексуальную оргию. Отплевываясь, мы все же кое-что сожрать успели, ну и немного выпили, но самое главное было впереди. Если тараканов я еще как-то воспринимал, то к кровососущим бестиям у меня был страх где-то на генной основе. От одного представления, как их клювы впиваются в мое молодое тело, его начинало корежить в судоргических спазмах. Не помогли даже три стакана водки. Водила был более закаленный. С криком - а мать … его нехай …! - он рухнул на кровать, в которой их уже замаскировались сотни. Сонно ворочаясь с боку на бок, он давил их десятками, но те, видимо, еще даже не выпускали резерв. Пошатываясь от водки и ужаса, я перетряс постельные принадлежности. Выпадающая из них мерзость, тут же давилась ногами, возможно это была ошибка. Я же не знал, что у них есть кровная месть. На мои уговоры шепотом, мол, жрите водилу, у него и кровь первой группы с положительным резусом, они уже не реагировали. Забравшись на кровать с ногами, я с ужасом взирал, как они подкатывались волнами и штурмовали кровать по металлическим ножкам. Скалолазы хреновы! Техническая мысль у меня работала тогда как никогда. После нескольких умозаключений, я поставил ножки кровати в граненые стаканы и наполнил их водой. «Морских котиков», на мое счастье, в клоповьих подразделениях не было. И я выключив свет, уже почти отдался Морфею. Как я был наивен. Нет, морпехов у них действительно не было, но зато был воздушный десант! Я это понял, когда интуитивно услышал клоповьий крик, что-то типа, «эх мать твою …», и что-то начало сыпаться сверху, частично на пол, частично на мою кровать. Вновь включенный свет выявил мою тактическую ошибку. Клопы ползли по электропроводу и десантировались вниз над моей кроватью. Злой и не выспавшийся, я с трудом дождался, когда засрежечет секционная решетчатая дверь. Комендантша мои упреки о смышлености насекомых восприняла спокойно, мол, им-то есть у кого учиться! Ты, мол, посмотри, у нас ведь две секции девочек и три секции мальчиков. Мы их каждый вечер пересчитываем поголовно, окна зарешечены, каждый отсек тоже закрывается на две решетки, всю ночь мы не смыкаем глаз, а утром - они все перемешаны! А ты, мол, - клопы, тараканы!
Вчера стою, на Кутузовском, в обувном магазине к кассе. Синеглазое, милое существо, народу чеки пробивает. Вдруг появляется мастадонт середины девяностых. Все при нем, рост, вес, распальцовка. Пробивается к кассе. - Моя баба у вас сандалии купила, вы ей сказали, что итальянские, она сто баков за них вломила, а я в них даже наделю не походил! Хорошо хоть чек сохранился! И сует девчушке в лицо коробку вместе с чеком. Та, ничего не понимая, но уважительно-запуганная, берет коробку, открывает - мать ваша! Сандалии действительно неплохие, но изуродованы до неузнаваемости. В ремешках дополнительные дырки проковыряны, по всей вероятности либо гвоздем, либо вилкой. Лямка, которая пальцы охватывает, одна с корнем вырвана, а вторая держится на честном слове. Короче, катаклизм! Девчушка, подбежавший охранник и весь народ у кассы смотрит на эти шузы с отпавшими вниз челюстями. Но если все как зрители, то девчушка вообще в транс ушла. Но братела ее выводит из коматозного состояния. - Давай директора зови! Щас разбираться будем! Девчушка еще раз смотрит на сандалии, потом переводит взгляд на мастадонта и в ее голубых глазах мелькает луч прозрения. - Извините, мужчина, а вы, собственно, какой размер обуви носите? Тот глядит на нее с непониманием, но напористо. - Сорок третий, а что? Теперь уже девчушка тычет ему в фейс сандалии. - А это-то сорок один с половиной. Куда же вы их пялили?!! - Дык это, баба сказала, что других размеров у вас не было, мол, и так поношу, сандалии-то классные. Ну, что тут комментировать - БАБА СКАЗАЛА!
Сейчас почти на каждой ТВ-программе есть своя передача, как вкусно приготовить поесть. Кто не знает, прорекламирую; "Смак", "Кулинарный поединок", да и еще, полным полно. "Звезды" там всякие изголяются, соревнуются, и даже призы получают. Меня на передачи никто не приглашает, но я своим опытом тоже поделиться хочу. Дело, как всегда, было на рыбалке и естественно не без употребления спиртного. Многовато нас тогда было. Человек двадцать. Корюшка на нерест шла. Как и положено, пришли на речку, достали водку и закусь, что из дома притащили. Вдарили! И вдарили не слабо, где-то по бутылке на брата. Тут какой-то полудурок вспомнил, что мы сюда за рыбой пришли, хотя водки у нас было еще немеряно. А пьяным мужикам что? Да им только напомни. Все подхватились, давай сачки в реку вструмлять, и корюшка эта, будь она не ладна, точно поперла. Валом поперла. Лично мне эта корюшка в принципе до балды была, я ведь на речку просто морально отдохнуть пришел. Ухи поесть. Вот как пару первых мешков наловили, об этой ухе и вспомнили. А кто варить будет? Ясно дело, что все на меня смотрят, мол, у тебя рыбачьего азарта нет, ты и вари. Ну, я вам так скажу; пьяный мужик - бестолковый мужик! Это же надо до такого додуматься, что если мне рыбу лень ловить, то я уху варить буду! Но, после долгих уговоров, все же согласился, оно ведь как вроде и с костром рядом, да и к водке ближе! Ну, нахреначил я полведра рыбы, повесил над костром это ведерко, а сам вспоминаю, что еще в уху, кроме рыбы, ложить надо. По моим рассуждениям, вроде кроме воды и рыбы там больше ничего и не должно быть. Но, опять в этой толпе какой-то грамотей нашелся, орет мне с берега, мол, у него в рюкзаке картошка есть. Ну, нашел я этот рюкзак, а там этой картошки … - охренеть! Штук тридцать наверно или сорок. Вы когда-нибудь по пьяни картошку чистили? И правильно! Даже не пробуйте, ох и нудное это дело. В общем, пока я штуки три почистил, рыба в ведре уже минут пятнадцать кипела. А рыба, оказывается, это не мясо. Я когда ложкой в этом ведре побултыхал, там уже одни хребты плавали, а рыбье мясо перешло в жидкое состояние. Не, ну я не расстраивался! А че мне расстраиваться - рыбы-то полно! Хребты выкинул, еще пару картофелин почистил. А народ с берега орет, мол, все ли готово. Я им: - готово, готово, но не совсем! Ну, они прибежали, по стакану хлопнули, в ведре ложками пошуровали, говорят, вкусно, но жидко. А еще говорят, надо соли, перчику, ну и естественно картошечки туда, да и рыба чтобы кусочками была. И опять на берег. Я эти пять картошин порезал, в ведро бросил, она покипела, и я туда еще рыбы ввалил. Много ввалил, не жалеючи! Только ведь она, пока я за дровами ходил, опять вся растворилась. Головы с хребтами плавают, а мяса на них нет, и опять жидко! А остатки картошки, я уже в кусты выкинул, чтобы не смущала. Понимаю, что жидко, а чем сгустить, сообразить не могу. А эти на берегу, опять орут - кушать просють! И тут меня как озарило! Закуси-то у нас домашней еще полно было! Вот теперь, кому нужен рецепт, переписывайте: - В кипящем ведре воды растворить полведра рыбы. Отошедшие при варке хребты и головы выкинуть. Добавить пять не совсем хорошо очищенных картофелин, предварительно мелко порезав (ромбиками, треугольничками, квадратиками, в общем как получится). Поварить минут пять. Добавить еще полведра рыбы. Опять поварить. (головы и хребты выкинуть). Далее начинаете добавлять для густоты: сыр "российский" грамм триста, колбаса "докторская", "краковская" грамм по четыреста, еще грамм триста колбасы неопределенного названия, грамм двести ветчины импортной, сало-шпиг триста грамм - мелко порезанное, одно надкусанное яблоко - меленько пошинкованное, яйца варенные вкрутую штук шесть или семь, два из них не совсем очищенные, но надкусанные, две крупных головки лука, надкусанные и мелко порубленные. Соль, перец - по вкусу. Все это долго варить, пока не стемнеет на улице. Свет не включать, всем раздать ложки и пусть черпают из ведра! Как меня хвалили!!! Почти полное ведро выхлебали махом. Первый тянущийся сыр принимали то ли за икру, то ли за молоки. Внизу была ваще гуща, и некоторым стала попадаться крупнополоманная колбаса. Кого-то это смутило, и они стали подозрительно заглядывать в ведро, (а в темноте-то хрен что увидишь), и большая часть продолжала поглощать пищу так, что аж за ушами трещало. Я гордо стоял, над всей этой чавкающей и звякающей ложками об ведро человеческой массой. Тщеславие повара овладело мной, и эта идиллия продолжалась …, пока кому-то не попалась яичная скорлупа. Первого я еще смог убедить, что это ракушка, речная или морская, попавшаяся вместе с рыбой. Но потом скорлупы стало больше, и я понял, что пора и мне пойти порыбачить. Разоблачить, конечно, меня разоблачили, но факт-то оставался фактом, сами ведь говорили, что такой вкусной ухи отродясь не пробовали!